Тут подали омлет, вполне приличный, завернутый конвертиком, с чуть сыроватым желтком внутри, для которого не пожалели ни сыра, ни сушеных грибов. Федька уплетал так, что за ушами трещало, ну и я ненамного отставал. Чай тоже был крепким, в яблочном пироге яблок хватало тоже – в общем, добротно кормили, по-хозяйски.

Отставив пустой стакан, Федька слез с табурета и сказал:

– Все, пошли Горыныча искать, тут больше ничего полезного не сделаем.

– Что за Горыныч? – поинтересовался я, бросив в тарелку смятую салфетку.

– Да Митька Горюнов, погремуха у него такая просто, – ответил Федька, застегивая овчинную куртку. – Торговец местный, как раз специализируется на всякой мародерке, все что хочешь умеет пристроить, даже то, что никому на первый взгляд и не нужно.

– Он нам зачем?

– Договоримся на товар в обмен на «шнауцера».

– Ага, понял.

Дождь пока не возобновился, поэтому выходить из теплого и сухого помещения на улицу было не очень мерзко. Федька сразу повел меня путаным и непонятным путем между каких-то складов и лабазов, я даже спросил его, не удержавшись:

– Ты такой маршрут выбираешь, чтобы врагов обмануть или меня запутать?

– А так короче всего.

– Слушай, ты мне вот что скажи…– поинтересовался я. – Такая прорва народу на рынке – это все местные, что ли? В городе-то населения всего ни фига, откуда столько?

– Да щас, местные, скажешь тоже! Сальцево по факту и для Углегорска главный рынок: отсюда отгрузка по всему течению реки, ну и сюда товар отовсюду вместе с продавцами. Тут типа «торговые представительства» чуть не от каждой деревни, поэтому и народу столько.

А, ну так понятней становится, а то очень уж базар выглядел «не по росту» не только для небольшого Сальцева, но и для более крупного Углегорска. А так получается, что тут нечто вроде перевалочной базы.

Петляя по закоулкам, дошли до самого дальнего края рынка, в прошлом явно какого-то заводика или чего-то подобного, в капитальных цехах которого разместилось сейчас множество хозяев с самым разным товаром, который здесь и складировали, и продавали.

Горыныч оказался невысоким бородатым мужичком лет тридцати с небольшим, одетым в добротный немецкий дождевик с пелериной и активно распоряжавшимся бригадой грузчиков, переставлявших немалого размера деревянные ящики. Его хозяйство занимало небольшой, отдельно стоящий цех и часть немалого двора, отгороженную забором, в которой в рядок выстроилось сразу несколько машин, укутанных сейчас брезентом. В заборе были ворота, распахнутые настежь, но перегороженные цепью, возле которой прохаживался охранник с собакой на поводке и карабином за спиной. По всему было видно, что упомянутый Горыныч здесь отнюдь не последний человек, раз столько места занимает, да еще и отделившись.

– Здорово, Мить! – Федька протянул руку.

– И тебе не болеть, – откликнулся Горыныч, пожимая руку сначала Федьке, а потом мне. – Какими ветрами?

– Соображениями личной выгоды, – заоткровенничал Федька. – Есть товар, да нет пока купца.

– Ты конкретней давай, – вроде как заинтересовался собеседник, уставившись на Федьку в упор глубоко посаженными под густыми бровями глазами.

– Есть машина, – подпустил ажитации Федька. – Одна, а может, и не одна, в хорошем состоянии.

– Бартер нужен? Светиться в Углегорске не хочешь? – не дал попонтоваться Федьке дальше Горыныч, предугадав развитие разговора.

– Именно так, – вздохнул тот, сбившись с мысли. – Хочу с тебя кабелем или проводами взять, и не сразу, а так примерно на тысячу каждую неделю.

– Ну… нормально, – кивнул тот, подумав. – Подгоняй машину – посмотрим, сторгуемся. Или вон кирпичом возьми – у вас на него спрос постоянный, не зависнешь.

– Тоже можно, – подумав, сказал Федька. – Но мне проводом легче просто за счет погрузки-разгрузки – сами справимся, а кирпич упакованный, тут уже кран или бригада нужна.

– Как знаешь, провод у меня есть, – пожал плечами Горыныч, – только не вижу смысла мудрить – отдам тебе деньгами, а ты на них покупай чего там тебе нужно, хоть тот же провод у меня. А то я тебя знаю – сначала так, а потом начнешь скидку выпрашивать: мол, ты мне товарный кредит дал, раз забираешь не сразу.

– А что, не так? – выступил Федька.

– Так товар все равно под тебя зарезервирован, я им не пользуюсь, и получается, что должен не я тебе, а ты мне – за его хранение, – усмехнулся тот. – Так что ты задницу-то с пальцем не путай, разные они. А если на деньгах разошлись, так никаких взаимных претензий, голые рыночные отношения.

– Ну… как знаешь, – махнул рукой Федька. – Может, оно так и проще. Еще вот что, познакомить хочу с напарником, мы теперь по всем делам вдвоем, так что с ним можешь как со мной договариваться.

– Вот как? – обернулся ко мне Горыныч, вновь протягивая руку: – Ну будем знакомы, меня Дмитрием зовут, как слышал уже.

– Владимир, – представился я.

Ладонь у торговца была необычно крупной для его небольшого роста и сильной – такой можно подковы гнуть, как мне кажется.