– Да вроде бы я все это в наставлении читал, – откликнулся я.

– Ну и хорошо, что читал, все равно не помешает, – решительно заявила она. – Заодно запомни, что давление масла должно быть не ниже четырех и не выше шести. Теперь передаю управление, просто веди самолет прямо, без рывков, поворотов и всякого такого экстрима, понял? Готов?

– Готов, готов…– ответил я.

Вести самолет прямо – ничего хитрого нет, особенно такой, как По-2, насколько я понял. Он не рыскал, не раскачивался, просто пер себе прямо неторопливо, медленно проматывая полотно земли под собой, разве что слегка подрагивая под несильными порывами бокового ветра, но абсолютно не пугая.

– Запоминай, – вновь заговорила Настя. – Летаем только по ориентирам, в светлое время суток, так что учи карту все время. Компас здесь может врать градусов на десять, а ближе к Тьме так и на все девяносто, поэтому никогда не срезаем путь, идем от одного ориентира до другого, и никак иначе. Поэтому же никогда не лезь в облака, заблудиться здесь – дело пяти минут, даже для меня. Даже если облачность совсем низкая, иди еще ниже, учись пилотировать. Запоминаешь?

– Запоминаю, давай дальше.

– Дальше пошли змейкой, совсем плавной, еле заметной, только ручкой, понял? Давай.

Ручкой – это элеронами, а не рулем направления, как, в общем, обычно самолет и поворачивают, кренами. Слушался управления «кукурузник» хорошо, отзывался практически мгновенно, без запаздывания, и вообще, по ощущениям, его вести было легче, чем даже «тазик» по дороге.

– Пошли вдоль реки – старайся держаться все время над самой серединой, высоту не меняй, рули только ручкой, старайся повторять все повороты.

Это оказалось чуть сложнее: мешала пока боязнь «пережать», сделать что-то слишком резко. Потом обнаружил, что этот спокойный и вальяжный самолет такое обращение прощает запросто, потому что реагирует на все мягко, без заскоков. Сначала несколько поворотов шел плохо, но потом вовлекся, и серая вода тянулась под крыльями с такой точностью, словно нас к середине русла привязали. Сложнее всего было эту самую середину определить: обзор из кабины вниз был все же так себе, постоянно приходилось высовываться. Но справился, сам собой доволен был.

– Нормально, можешь, – заключила Настя. – Теперь попробуем долететь до Сальцева. Ориентиры называть не буду – сам должен помнить. Дорога несложная. Высота и скорость те же самые, ничего не меняй.

– Туда можно по реке, а можно по дороге, – вспомнил я.

– По реке далеко, она же изгиб большой делает, – по дороге давай.

Ага, вон мост железки, там же и грязная колея дороги видна. Над ней и пойдем, разве что чуть левее, чтобы из виду не терять, – прямо вниз смотреть из самолета неудобно, к этому привыкать надо, кстати. По дороге катили довольно часто машины, к концу главного сезона торговцы засуетились. Виден был патруль разведбата на двух «скаутах» и грузовике с пулеметом в кузове, потом показались два броневика вояк из Сальцева, тоже приглядывающих за обстановкой. Для бандитов сейчас тоже «самый урожай» – вот и повысили бдительность.

Бандитов, кстати, я теперь специально высматривал, помня, как в тот раз они подъехали по боковой дороге и встали за рощей, но ничего подозрительного не заметил. Вскоре на горизонте вновь показалась лента реки, а прямо возле нее – городок. Тут Настя взяла управление на себя, просто желая показать Сальцево с воздуха, чтобы я мог смотреть и не отвлекаться.

– Привыкай видеть землю сверху, – сказала она. – Ищи знакомые места, даже на базаре попытайся определить, где какой магазинчик или кабак. Причем как можно быстрее: время раздумывать есть не всегда.

Базар промелькнул под нами быстро, но я успел разглядеть стоянку, распознать «Светлячок», в котором вчера обедали, даже опознать магазин, где купил суперсапоги на овчине, – в общем, основные ориентиры заметил. Прошли над портом, причем люди задирали головы и смотрели на нас, а некоторые так и руками махали, затем легли в пологий вираж и проскочили над достаточно прилично выглядящим скоплением коттеджей из серого силикатного кирпича – не Рублевка, конечно, но на общем фоне чуть ли не дворцы, с рублеными банями во дворах, окруженные высокими заборами с колючкой. В иных домах у ворот так и охрана была заметна. Миры меняются, а вот людские привычки и понятия куда как неизменней получаются.

Показался большой двор, заставленный рядами машин и бронетехникой, – явно база местного «Минобороны», затем опять забор – и чистое поле, упирающееся дальше в темный хвойный лес.

– Бери управление и вези нас домой, – сказала Настя. – Если все нормально, то считай, что баню мы заслужили. В следующий раз, если ветра особого не будет, будем осваивать взлет.

– А посадку?

– Посадку сейчас лучше с парашютом, если ты рулишь, – засмеялась она. – Рано покуда.

– Кстати о парашютах! – вспомнил я. – А почему без них летаем?