Улицы тоже свободны – ни завалов, ничего такого, разве что набережная, по которой, наверное, местные кавалеры с барышнями по вечерам гуляли, просела в середине, подмытая дождями, а так все в порядке. Точно, здесь весь город и гулял, потому как квадрат с ракушкой эстрады в углу ничем иным, как танцплощадкой, быть не может, я такие в детстве сам еще застал – они уже потом исчезли, вытесненные клубами. А так в погожие летние вечера, под музыку в исполнении местного ВИА, перепевающего всем известные шлягеры, танцевали с девочками и дрались с компаниями из других районов. Что за танцы без драки?

Нет, точно нет никаких препятствий. И дорога вроде нормальная, если вдоль железки ехать. А можно и не вдоль железки: здесь еще шоссе было и деться по идее никуда не должно.

– Настя, все! – радостно объявил я. – Уходим вдоль шоссе, дорогу осмотрим.

– Это ты уходишь вдоль шоссе, – сказала она. – Передаю управление.

– Принял! – спохватился я, берясь за резиновую головку ручки управления.

Оборотов побольше, на 1350 в минуту, – и полетели. Самолет попытался было подняться повыше, но я его удержал и повел в противоположную от пристани сторону. Вон уже окраина впереди, и примерно оттуда должно выходить шоссе. Дальше – поле, впрочем, все равно не потеряю, так или иначе найду.

Да, вон оно, шоссе это самое, когда-то грейдер укатанный, раскисший под дождями и снегами за много лет, но все равно рассекающий покрытое сухой и спутанной от ветра травой поле, как незарастающий шрам. По нему и пойдем.

– Милый, на два часа внимание! – послышался голос Насти.

– Вижу!

Всадники. На черных конях. Очень черных, словно их специально покрасили, – это даже с такой высоты и скорости видно. Шестеро, в плащах, винтовки за плечами, идут рысью, смотрят на нас. И все как на подбор… седые, что ли? Альбиносы? Адаптанты. Ну да, адаптанты, я же их видел в клетках на Ферме – волосы белые, как на негативах. И не по целине скачут: по колее и натоптанной копытами тропе. Черт, а здесь ведь нет лошадей, мне все об этом говорили – даже Милославский, – а тут нате на лопате, вот же они!

– Проверим! – сказал я, направляя самолет чуть в сторону, чтобы облететь группу всадников по кругу.

Пусть они пока и не стреляют, но все равно попасть в быстро смещающуюся по фронту цель куда труднее, чем в летящую прямо на тебя. Это мы уже проходили совсем недавно, больше нам такого не надо.

– Что проверять собрался?

– Куда колея ведет: она же свежей выглядит, – ответил я.

Отпечатки колес явные, причем не машин, а похоже, что телег. Ну да, мне же говорили, что у адаптантов машин нет, нет топлива, нет ремонта, так что они даже то, что находят, все равно толком не используют. А вот про лошадей не слышал, что, впрочем, ничего не значит: я о них вообще немного пока знаю. Разве что масть… хотя да, у них самих масть хоть куда, негативы какие-то, наверняка и лошади у них непростые, тоже как-то приспособленные к жизни под Тьмой.

– Что там по карте? – спросил я, не отвлекаясь от наблюдения.

– Деревня, – сразу же ответила Настя: она, судя по скорости ответа, как раз карту и разглядывала. – Заборье называется, но… почти самая Тьма, я бы соваться не рискнула.

– Попробуем поближе, – сказал я, секунду подумав. – Надо понять, не живут ли они там постоянно. Это сколько от Красношахтинска?

– Километров… семь получается, – ответила Настя. – Если от окраины.

– Близко, е-мое, – посетовал я на такую возможную неудачу. – А от окраины… фиг ли там, весь город с километр в поперечнике небось.

Стена Тьмы действительно приближалась, с каждым преодоленным метром заставляя думать все больше и больше о том, что идея с проверкой деревни Заборье вовсе не такая уж удачная. Случалось и куда более удачным приходить в мою голову. Но разворачиваться все же не стал – застеснялся, хоть и чувствовал, как ледяные муравьи бегают у меня под рубашкой наперегонки.

– Они живут здесь! – крикнула Настя.

– Вижу!

Действительно, деревня была обитаема. Она была обитаема людьми, стоявшими на улице и смотревшими на нас, запрокинув головы с белесыми волосами, и она была даже обитаема скотом – самыми обычными коровами, которых гнали вдоль околицы на выгон. Она была обитаема настолько, что даже поля вокруг нее были обработаны, я только сейчас это понял, хотя увидел сразу, – просто в голове не укладывалось, что адаптанты живут самой обычной жизнью. Вроде бы приносят жертвы, сжигая людей, вырезают целые деревни, а сами пасут коров, выращивают что-то там на земле… хотя а как иначе-то?

Хлопнул выстрел, второй, некоторые люди внизу держали в руках винтовки, но нарываться мы не стали – я завалил машину в вираж, то есть в самый сложный маневр, который я научился выполнять к этому времени, и направил ее прочь. От деревни, Тьмы, адаптантов – от всего, лишь бы подальше, потому что от близости к страшному уже закипали мозги.

– Много их там? – спросил сидящий напротив меня майор.

– Деревня, полная, – ответил я. – Не меньше нескольких сотен, как я думаю, все признаки обжитости налицо были. Огороды, скот, все такое.