Мотоцикл мы так и бросили на стоянке у НКВД, пошли пешком. Снова заморосил мелкий дождик, тщательно смачивая и без того мерзкую грязь, покрывавшую и дороги, и тротуары. Дворники в городе были, и даже сейчас один из них трудился, зачем-то возюкая метлой из березовых веток по этой самой грязи, но видимого эффекта их работа не приносила. Грязь была везде – заляпывала обувь, отлетая с каблуков, собиралась сзади на брюках или полах плащей и пальто, пачкала вещи, как зараза, передаваясь дальше при прикосновении, и бороться с ней, похоже, нынешними силами было бесполезно. Спасти город от нее мог только асфальт, а он пока, похоже, не планировался, или зима, которая явно приближалась.

У входа в «Березку» стоял большой скребок для обуви, которым и воспользовались, потом мы долго и тщательно елозили подошвами по коврику из щеток, после чего уже прошли в зал.

В трактире было не слишком людно, из полутора десятков столов занято не больше пяти. В это время сюда больше бегали пообедать или из НКВД, или из комендатуры, или разведбатовцы, но официальный обеденный перерыв у них уже закончился, а до окончания рабочего дня было еще далеко.

Столы и стулья были привычно грубыми и тяжелыми, зато были меню, отпечатанные под копирку на машинке, как в старые добрые, или не слишком добрые, времена. Сам интерьер был больше деревянным, резным, лубочно-народным. А нормально, как альтернатива шашлычной вполне, если только кормят вкусно.

– Ты не забыл, что я сегодня больше не летаю и обратно на аэродром мне не надо? – спросила Настя, присаживаясь и открывая папку с меню.

– Не забыл, но ты это к чему?

– К тому, что если начнешь размышлять, пьем мы сегодня или нет, то…

Фразу она многозначительно не закончила, но понял я ее сразу, лишь уточнил:

– А ты что пьешь?

– Здесь? – Она чуть задумалась. – Здесь водку с морсом хорошо. Когда морса много, а водки мало. Попроси просто водки немного и кувшин морса – сами смешаем, а то у них тут такие пропорции, что через час на ноги не встанешь.

– Хорошо, – кивнул я и спросил о главном, по крайней мере для своего желудка главном: – А пожевать?

– Пару минут, о’кей? – спросила она, углубляясь в чтение.

– Ага.

В этот момент к столу подошла официантка – средних лет улыбчивая женщина, спросила:

– Может, попить принести, пока над заказом думаете?

– Можно, – кивнул я. – Вот морсу клюквенного, побольше, если не трудно.

– Конечно не трудно, – улыбнулась она. – Сейчас принесу. А вообще, сегодня солянку рекомендую сборную.

– С лимоном? – уточнил я сразу, усомнившись, что в Углегорске найдется столь нужный ингредиент.

– С лимоном, – кивнула она и сразу спросила: – Новенький?

– Ну… да, а как узнали?

– Потому что про Елену Петровну не слышали, которая сюда провалилась со своей домашней подвальной оранжерейкой, в которой как раз лимоны выращивала. Ну и наладила производство – теперь целая теплица у нее.

– Вот как…– удивился я, потом вспомнил про вино Шалвы. – Тогда я солянку точно буду, люблю.

– Я тоже! – подняла руку Настя. – И свиную отбивную с жареной картошкой на горячее.

– Вы, молодой человек?

– Я… я вот… да тоже отбивную, чего думать-то? – сказал я, откладывая меню. – И водки нам…

– Маленький графинчик, – продолжила Настя.

– Вот и славно, – прокомментировала официантка и пошла к бару.

Вскоре она вернулась, выставила крошечный, граммов на двести, пузатый графинчик водки, которую я пока трогать не стал, и большой кувшин морса, из которого наполнила два стакана – самых обычных, граненых. Тут других пока мне и не попадалось вообще-то.

– Ну рассказывай, – отпив морсу, посмотрела на меня Настя. – Как тебе полеталось?

– Да как-то… стремно, – честно сказал я. – Нет, жуть как интересно, и вообще это не мотоцикл, но всяких возможностей долетаться сегодня хватало, нет?

– Ну нет, пожалуй, – усомнилась она. – Полет проблемный был, но не так чтобы совсем. Пока самолет падать не соберется, все остальное – мелочи жизни. Да если и соберется, то можно побрыкаться, «кукурузник» такое вполне допускает. Я к чему это все…

– К чему?

– К тому, что… научиться не хочешь? – Она уставилась мне в глаза.

– Вообще-то здорово было бы, но я же в Горсвете, правило сама знаешь…

– Что в течение года никакого перехода на другую работу?

– Ну да.

– Бывают и исключения, – пожала она плечами. – Если новая работа городу нужнее. Но ты же сутками? Так?

– Ага.

– День из трех обучение, как раз к концу обязательного срока ты готовый пилот, тут же и устройство, и пилотирование, и теория. Вся программа плюс налет. А полетишь на самом деле намного раньше.

– А почему я? – уточнил я, чуть провоцируя.

– А на этот вопрос отвечать не буду, поумнеешь – сам догадаешься, – сказала она. – Ты женат?

– Где? – не понял я.

– Там, естественно, не здесь же, – усмехнулась она.

– Нет, не женат, в разводе, – сказал я правду, хоть и не всю.