— Екатерина посадила на польский престол своего бывшего любовника и, фактически, определяет политику Польши. Этим крайне недовольны местные аристократы, тяготеющие к Парижу. Надо просто подтолкнуть людей к восстанию. Только сами по себе поляки слабы и разобщены. Значит, надо объединить их усилить. В чём нам поможет Франция. Она же и оплатит часть расходов. Далее Россия одновременно увязнет в двух войнах, мы же немного придержим Фридриха, чтобы он сразу не лез в польские дела. А ещё будет легче опутать русских новыми долгами. При этом есть хорошие шансы влезть в Порту и потеснить оттуда французов. Заодно, будет вбит клин между австрийцами и русскими. Вена тоже хочет откусить от польского пирога, но опасается недовольства Парижа. А тут подоспеют успехи русской армии, которая вполне может форсировать Дунай, — увидев знак дворецкого, который сообщил о приезде остальных игроков, Монтегю-Дунк решил заканчивать разговор, — Мой секретарь готовит доклад, где детально распишет план и необходимые суммы. Я передам вам его через два дня и буду ждать вердикта.

— Хорошо. В принципе мне нравится ход ваших мыслей. Если нам удастся без больших вложений перессорить сильнейшие державы за каналом, то это замечательно! Денег в казне мало — приходится пожинать последствия излишне долгой войны. Да и эти чёртовы французы зашевелились и обсуждают программу создания нового флота. Столько трудов было приложено для его уничтожения, и снова нам грозят неприятности! — с досадой произнёс премьер, — Жду ваш доклад, но считайте, что он уже одобрен. А теперь давайте играть! К чёрту эту политику!

*

Яркое солнце, отражаемое снегом, буквально ослепляло. А небольшой морозец давал возможность дышать полной грудью и наслаждаться лесным воздухом. Издалека доносился лай собак и возбуждённые крики охотников. Наверное, они нашли берлогу, и скоро будут брать медведя на рогатину.

Но два наших героя предпочитали медленно прогуливаться по утоптанной площадке и беседовать. Иногда они подходили к небольшому столику, где расторопный слуга подносил им небольшие чарки наливки. Выпив холодного напитка и крякнув от удовольствия, сиятельные господа продолжали беседу. Оба вельможи не являлись поклонниками охоты. Здесь они оказались в гостях у одного графа, который и затащил их на старинную забаву русской знати. Только о встрече они договорились заранее, поэтому, закончив с политесами, перешли к сути. Дабы не путать собеседников, назовём одного из них князь, а второго — фаворит.

— Не подумайте, что мною движет обида из-за опалы. Я небеден и могу найти приложение своих сил на многих поприщах, что и делаю. Хотя, вынужден признать, что скучаю на чужбине, куда меня якобы отправили с дипломатической миссией, — произнёс фаворит, — Ведь русскому человеку оказана милость и ему позволено раз в год возвращаться в Россию, дабы заняться личными делами.

В последних словах вельможи прозвучала больше горечь, нежели раздражение или сарказм. Он всегда отличался воспитанностью и даже мягкостью. Потому и сейчас не позволял себе резких выражений.

— Иван Иванович, никоим образом не сомневаюсь в твоих истинных намерениях, — ответил князь, хотя, не особо верил в бескорыстность собеседника, — Меня тоже облагодетельствовали, вон орденов надарили и сенатором назначили. Но, по сути, я сейчас в отставке. Благо, что не послали в Европу. Ты говори, зачем звал. Вернее, предлагай, ибо я непонимание строить не собираюсь. И знаю, для чего приехал.

— У неё сейчас нет никаких прав на престол. Но не это главное. Последние указы приведут страну к гибели, — заметив ироничный взгляд князя, фаворит поправился, — Просто держава наша вместо пути прогресса и просвещения пойдёт по сомнительной дорожке, которая её ослабит. Более того, преференции дворянству дополнительно усугубят ситуацию. Одновременно с этим возвысятся разные проходимцы и курляндская нищета. Немцы и так взяли слишком много власти. Но будет ещё хуже. Причём в самой Европе они являют собой образец стремления к изменению заскорузлых обычаев. Здесь же, верно служат императрице, которая всё более ограничивает крестьян, закабаляя новых.

— Здесь трудно спорить. Только дворяне истово поддерживают указ о вольностях, коих при Екатерине, стало ещё больше. Наш глас разума тонет в общем рёве довольных глупцов и невежд. Ничего плохого в возвышении бедной части дворянства я не вижу. А вот постепенное разложение служивого сословия уже началось. Но мы не можем повлиять на это. Понимаю, что за тобой стоит немало людей. Однако, даже если мы объединим силы, в лучшем случае лишимся нынешнего положения, а в худшем — головы. И я точно не буду сейчас интриговать, чего и тебе желаю.

— Хорошо рассуждать подобным образом, имея близкого друга в окружении наследника. Но раз мы откровенны, то не верю, что ты, Пётр Никитич, сделал это просто так, — немного сварливо ответил фаворит, но быстро погасил всплеск недовольства, — Я же вижу, что вы чего-то задумали. Знай, можете на меня рассчитывать. И дело не в Иоанне, который может оказаться ещё хуже. Но смотря, кто будет его направлять. Против вашей партии мы ничего не имеем. Потому и предлагаем объединить усилия.