Доктор тут же переменился в лице. Он иногда забывает, что разговаривает с наследником престола. Поэтому Крузе вскочил со стула и начал извиняться. Отняв у меня ещё некоторое время и попытавшись отказаться от предложенной чести, Карл Фёдорович убыл по своим делам. А я попал в цепкие объятия француза, решившего сегодня изучить новый пируэт.

*

Сплю я чутко, поэтому сразу услышал шум, раздающийся с улицы. Сначала прогромыхало несколько карет, затем послышались какие-то крики. Вдруг раздался выстрел, и на время во дворе повисла тишина. Впрочем, шум тут же возобновился.

Тут уже не до сна. Поэтому я быстро натянул халат с тапочками и схватил лежащий на тумбе кинжал. Света в комнате недостаточно, но ночь выдалась лунной. Света вполне хватало, чтобы не стукнуться о шкаф и подойти к двери. Тем временем с улицы донеслись новые крики, уже несколько выстрелов и жалобное ржание лошади.

Выскакиваю из комнаты и сразу натыкаюсь на фигуру с массивным подсвечником. Сжимаю крепче рукоять кинжала, но сразу успокаиваюсь, опознав Пафнутия. За ним стоял ещё один человек, но это явно свои.

— Ваше Высочество, нападение! — удивительно спокойным голосом произнёс камердинер, — Нам лучше спуститься в подвал, от греха.

Вышедший из-за спины слуги человек вдруг навёл дуло пистолета вправо от меня. Не скрою, что немного испугался. Одновременно отмечаю, что это Демьян — обозник, сопровождавший нас в Холмогоры. Сейчас он является моим кучером, а скорее главой выезда. Ведь, кроме кареты и коней, есть конюхи и прочие грумы. И всем этим хозяйством управляет бывший обозник. Хотя по его персоне у меня хватает сомнений.

— Опусти оружие и делай, что должен, — сбоку раздался знакомый голос с акцентом.

Испанец перемещался бесшумно, но лунный свет из окна не мог скрыть тень. Уже двигаясь вслед за слугами, осознаю, что присутствующие успели одеться и выглядят достаточно бодро. Будто и не ложились. Это навевает весьма неприятные мысли. Может, я и ошибаюсь. Но лучше готовиться к худшему, чем ждать от людей добродушия.

Следующий час мы просидели в комнате, о существовании которой я и не знал. Весьма тёплый подвал, с несколькими дверьми, освещаемыми заранее зажжёнными фонарями В душе сразу появился неприятный холодок. Уж больно коридор был похож на каземат, где располагалась моя темница. На мгновение начали отказывать ноги. Но волевым усилием, мне удалось привести чувства в спокойное состояние. Чего бы далее ни произошло, более никто не увидит слабость Иоанна Антоновича!

Хорошо, что меня не стали запирать. Пафнутий с Алонсо находились рядом, пока не прибежал довольный Демьян. Это я определил по голосу, так как тусклое освещение не позволяло изучить лицо обозника. Вызвав моего камердинера, парочка слуг о чём-то пошепталась в коридоре.

— Ваше Высочество, всё успокоилось. Какая-то разгульная компания решила повеселиться. Бузотёры задержаны, кто не сбежал, конечно, — торжественно произнёс камердинер, — Можете возвращаться в опочивальню и продолжить сон.

Угу. После такой побудки попробуй, засни. К моему удивлению, по дворцу не бегали толпы солдат и иных людей. С улицы раздавались звуки переговоров нескольких человек, которые вскоре затихли. Плохо, что окна моей спальни выходят на другую сторону. Но мне удалось рассмотреть несколько факелов и снующих фигур недалеко от главных ворот дворца. А далее я просто уснул. Никогда бы не подумал, что способен на подобное. Только тело, изнуряемое многочисленными занятиями, придерживалось другого мнения. Не удивлюсь, что утром дон Алонсо поднимет меня на урок фехтования. При этом все будут делать вид, что ничего не произошло.

Так оно и вышло. Утром у меня состоялись обычные занятия с де Кесада. Часам к десяти прибыл непривычно хмурый Панин, а чуть позже невозмутимый Щербатов. Оба наставника отказались отвечать на мои вопросы, сославшись на незнание. Граф только пробурчал о каком-то казусе. В остальном ничего не изменилось, только мне запретили гулять во дворе и посещать семью. Хорошо, что к родным отправили гонца с сообщением, чтобы те не волновались. Домашний арест продлился неделю, а далее я получил разрешение съездить в Шушары, чем сразу воспользовался. Но и это ещё не всё. Оказывается, мне теперь разрешено самостоятельно ездить по городу и даже посещать некоторые дома. И приглашение от одной волнующей меня персоны последовало незамедлительно. Впрочем, писем пришло несколько, но пока я решился ответить только на одно из них.

Только что произошло во дворе особняка мне так, и не объяснили.

*

— Значит, преображенцы? — прошипела Екатерина, просматривая список, переданный Шешковским.

Невозмутимо стоящий напротив императрицы опричник, тут же ответил.

— Не совсем так. Во главе бесчинства стояли полковник Салтыков и вышедший в отставку секунд-майор Ласунский, — после упоминания своего бывшего соратника, правительница дёрнулась, но быстро взяла себя в руки, — Все остальные персоны незначительные и недостойны серьёзного внимания.

— А отчего ты назвал мятеж бесчинством? — Екатерина с трудом выговорила сложное слово, — Ведь есть раненные, и кто-то стрелял.