Вот только Ригер совсем не учил меня владению оружием. Почему? Да пёс его знает. В прошлом я получил умения рукопашного боя и владения ножами, их надо только адаптировать под новое тело. Учился стрелять из арбалета, только это был технологически совершенный механизм, а не здешние позорные, кривые самострелы. Мечом, копьём, луком и прочими алебардами предстоит учиться с нуля. Если конечно надумаю.

Кажется, разгуливая по базарчику, я веду себя не совсем правильно. Сначала мужик заподозрил меня в попытке воровства, теперь вот двое мальчишек явно решили, что я их конкурент в собирательстве отбросов.

Продавцы начали убирать прилавки. Что-то испорченное выкидывали, какие-то вещи забывали, чем-то из продуктов могли поделиться осознанно. В любом случае, через полчаса-час здесь на опустевшей от торговли площади будет чем поживиться.

— Чего ты здесь забыл, Ниш? — угрюмо спросил Лайр, приятель Николаса, парнишка лет двенадцати. — Ты не с нами. Не вкупался в нашу банду.

Следом за ним начали подтягиваться и другие разновозрастные ребята — четверо мальчишек и три девчонки.

— Не вкупался. — соглашаюсь. — Я и не хочу вашей добычи.

— Он врёт. — громко сказала Валька, мелкая и курносенькая дочь золотаря, то есть чистильщика отхожих мест, вечно пьяного дебошира, часто колотившего свою жену и детей так, что вся улица слышала. — Я видела, как он возле лотка с сухофруктами крутился. Давайте его побьём?

Вокруг ещё находились взрослые, но они совсем не обращали внимания на выяснявших отношения детей. Вот если драка начнётся, тогда да, соберутся вокруг. Не для того, чтобы разнять, а повеселиться и позубоскалить.

— Эй, ребята, не надо меня бить. — примирительно поднимаю ладони на уровень плеч — жест, никому здесь не знакомый. — Я же свой, мы с вами на одной улице живём. К тому же — видите? — мне сегодня уже досталось.

Как только представлю, что мне предстоит драться с этой мелочью, так смех начинает накатывать, хотя и понимаю, что для меня нынешнего схватка с этой шайкой может быть болезненной.

Стараюсь делать всё, чтобы потасовки избежать, отступая спиной к проходу между заборами, через который можно проскочить на соседнюю улицу.

— Тогда что ты здесь высматривал? — выступил вперёд Марк Сисбис, ровесник меня нынешнего и главный в этой группе подростков. — Почему-то раньше в это время тебя тут никогда не видели.

— Мне нужен Николас. Я ему кое-что сказать должен. Ищу. Вы его не видели сегодня?

По идее, моя выдумка должна была сработать, и от меня бы отстали. Но Степ настолько испортил отношения со своими сверстниками, живущими по соседству, что уйти мирно не получилось.

— Да врёт он, говорю же! — опять выкрикнула Валька и, неожиданно, первой кинулась на меня.

Солдат ребёнка не обидит. Только я-то давным давно уже не воин. В прежней жизни армейская срочка осталась в далёком прошлом, а здесь и вовсе, ввиду возраста, не служил. Даже оружия в руках не держал.

Эта мелкая заморыш Валька — сколько ей лет? — двенадцать? — совершенно хулиганским способом пытается таранить, прицелившись мне головой в живот, нанося удары мелкими кулачонками в бока, а Марк кинулся валить меня на землю, толкая с разбега. Остальные бросились окружать. Хорошо, что я занял удобную позицию — два близко расположенных забора, образующие проход, и атаковавшая парочка не дают возможности меня обойти.

Чтобы начать давать отпор, осознать наконец-то, что я не взрослый сильный мужчина, а такой же малолетка, как и те, кто пытаются намять мне бока и набить и так пострадавшее лицо, потребовалось несколько мгновений. Их хватило, чтобы дочка золотаря — от неё действительно попахивает нечистотами или это я себе внушил? — скорее, второе — довольно чувствительно трижды врезала мне по почкам и печени.

Боль сняла моральные ограничения. Хватаю замарашку правой рукой за тощую шею, левой за острое, угловатое плечо и кидаю под ноги Марку Сибису.

Главный среди ребят пацан, вместо того, чтобы сбить меня с ног, запинается о тельце Вальки и пытается удержать равновесие, вцепившись в мою куртку.

Помогаю ему, в смысле, не устоять, а наоборот упасть. Для чего хватаю его за запястье и тяну на себя, одновременно делая шаг назад. Марк летит вперёд торпедой, крепко так впечатываясь в забор, а я еле успеваю сдержать себя, чтобы в его полёте не нанести поражающий апперкот снизу в челюсть.

— Зазнайка дерьмовая! — пищит в мой адрес копошащаяся передо мной в грязи Валька. — Ты не должен здесь ходить!

А где, интересно, мне можно? Или я должен летать? Смешно, но, кажется, девчонка была весьма неравнодушна к Степу. Да, взрослым умом понимаю, что так оно и есть. Влюбилась дурочка. Только даже безродному и по слухам незаконнорожденному сироте она совсем не пара. Вот и злобствует дрянь такая.