Перед нами же сереет постройками и зеленеет сосновым лесом небольшой полуостров, выдающийся в море всего километров на десять и имеющий ширину вдвое больше. Он, в отличии от поднимающихся за ним чёрных скал, лишь слегка возвышается над водой. Кусок идеальной равнины, жмущейся к горной стене, что по центру основания полуострова раскололась на две половины. Идущая сверху донизу щель широка — километра два будет точно. И действительно, дверь и порог. Через пару минут мы причалим.

На широком каменном пирсе уже ждут встречающие. Из толпы выделяются три-четыре десятка солдат в одинаковой форме и несколько служителей Храма в своих серых рясах.

Вдруг, корабль сотрясает удар. Ещё одна глупая тварь проверила корпус судна на прочность. За время нашего плавания подобных толчков было шесть, но ни один из них так и не перерос в нечто большее. Гигантские спруты, или кто это там шалил, полноценно атаковать корабли землян не отваживались. По крайней мере нам повезло не застать нападений.

Обошлось и сейчас. За бортом потянулось относительное мелководье. Сквозь гладь штиля бухты сверху просматривалось песчаное дно. Зверь отстал, народ выдохнул. Наш путь закончен. Матросы вовсю перекидывают канаты на пирс, где их ловят и вяжут к железным столбам. Вот и трап пополз вниз.

— Порог, судари пассажиры. Мы на месте, — зычным голосом объявляет капитан.

Это не тот, что уже привозил нас сюда. Прежде, чем идти к Сердолику мы заранее убедились, что корабль другой. Не хватало ещё, чтобы Китара узнали. У меня всё продумано.

— Не спешим. Сходим по одному. Внизу всё расскажут.

Я специально не тороплюсь. Занял место в хвосте образовавшейся очереди. Посмотрю на процедуру встречи. И сразу есть повод нахмуриться. Каждому спустившемуся с трапа жмут руку. Неспроста этот тактильный контакт. Слов не слышу, но улыбка храмовника, обращающегося к ступившим на Путь, не сходит у мужчины с лица. Пока всё идёт гладко. Китар прошёл без проблем, хотя служитель и болтал с ним чуть дольше, чем с остальными. Ну вот и мой черёд. Я последний. Достаю миниатюрный артефакт из кармана. Незаметно зажимаю пальцами левой руки нужные грани кубика. Спокойствие на лицо — и спускаюсь.

— Приветствую тебя, ступивший на Путь! — протягивает руку храмовник. — Ты сделал первый шаг. Отныне ты — землянин. Прими поздравления!

Жму крепкую сухую ладонь.

— Так. Не понял, — исчезает улыбка с лица человека. — Почему с остальными? Где твой пропуск?

Приехали… Всё-таки проверяют не доли. Но ведь он не про кубик сейчас. Представители тайной службы Порога заходят на борт корабля, как и сходят с него только ночью. Да и не орал бы он так. Значит речь идёт о чём-то другом.

— К сожалению, его нет. Меня ограбили в Земграде, — вздыхаю я, не придумав ничего лучшего. — Ни пропуска, ни бумаг, ничего не осталось.

— Да? — прищуривается служитель. — Бывает. Хотя и редко. В отличии от нас, тебе очень не повезло. Правила тебе известны. Мы всех предупреждаем о последствиях потери пропуска. Теперь тебя ждёт участь вновь прибывшего. Считай, что ты заново ступаешь на Путь.

Хорошо, что не показал ему кубик. Я был прав — речь идёт про иной пропуск, который выдают всем уплывающим в Предземье. Эх, жаль не было возможности основательно допросить Леора. Крам-то местный, хоть и работал на тайную службу Порога — он нужной информацией не владел.

— Знаю. Но лучше так, чем остаться в Предземье.

— Не скажи, — хмыкает храмовник. — Тут, смотря какой тебе лоскут выпадет. Полис полису рознь.

— Это да.

Притворяться, что знаю, о чём мы сейчас говорим — то единственное, что я в данный момент могу. И, кажется, всё не так плохо. Отчего-то служитель Храма только рад тому, что землянин остался без пропуска.

— Ну, ты сам виноват, — пожимает плечами храмовник. — Возвращаться в Предземье — всегда большой риск. Теперь ещё и в бездарях до отправки походишь. Мы вынуждены тебя задушить. Таковы правила.

И, повернувшись к стоящему в нескольких метрах от нас солдату, служитель приказывает:

— Давайте душилку. У нас здесь землянин без пропуска.

— Ого! — удивляется тот. — Браслеты у капитана. Сейчас позову.

Солдат спешит к группе воинов, стоящих возле собранных в кучу ступивших на Путь, а двое других, слышавших слова служителя, наоборот, подходят к нам ближе.

— Оборота три таких, как ты, не было, — между делом сообщает храмовник. — Или были, но не с таким троеростом, чтобы их отличить от других. Хитрят, знаешь ли. Сбегают потом. Стараются нужный полис дождаться. Сколько Храм с тем не борется, а в Предземье нет-нет появляются умники, кто знает, как у нас всё устроено. Ты-то хоть никому не рассказывал?

— Нет конечно.

— Смотри, в любом полисе достанем, если что-то всплывёт. Ты правила знаешь.

А тут, я смотрю, процветает сокрытие информации. Что-то с этим Путём нечисто. И понятно теперь, почему так мало сведений о Земле находится в свободном доступе. Думал, это обусловлено крайне малым количеством землян, приплывающих обратно в Предземье, а, оказывается, всё дело в подписке о неразглашении, которую дают выезжающие из пояса.

— Этот?