Жаль, недолго пришлось любоваться работой трудяг — вторым днём, когда местного хищника удалось отогнать окончательно, поступил приказ идти дальше. Кулакам подле стен слишком тесно. Разделились на отряды и скорым шагом, чтобы побыстрее миновать взбаламученные окрестности полиса, двинулись вперёд, постепенно расходясь в стороны. Сегодня ещё не охота — здесь дичь распугана напрочь. Просто быстро идём, а вот завтра уже будут шансы наткнуться на трофейного зверя.

Поход за добычей, но никакого азарта не чувствую. Плевал я на семена и бобы, как и на положенные за них наградные. Меня только время волнует. Три месяца — и для меня начнётся новая жизнь. Но лучше бы Ло прежде срока вернулся. По несколько раз в день призываю напарника. Пока нет его. Жду. Как появится, все проблемы взвалю на него — с Ло мы быстро придумаем, как убраться из проклятого Арха. В безымянных, да и в вольных при крашеном петухе целый оборот ходить нет желания. Не верю, что с лоскута удрать кроме как обратно на Порог невозможно.

Пока же сосредоточился на единственном, что по-настоящему важно — на своей безопасности. После нападения на полис летунов и того накатившего на меня безумия, что едва не отправило меня в Бездну без всяких нор, старюсь держать разум в холоде, подальше от пылкого сердца. За малым тогда не прикончили. Кабы не Шапка со своей защитной способностью, наверняка разделил бы судьбу Эфа. В тот день, кроме Рыжего и Домового наш отряд потерял ещё пятерых безымянных из местных. Сейчас уже новичками пополнен состав, но два предза в седмицу — потери огромные.

Не удивительно, что начальство решило не лезть в тот проклятый лес. Всю седмицу простояли на стенах, отбивая атаки твёрдо вознамерившегося истребить себя под корень зверья. Сколько тех летунов порубили в итоге — не сосчитать. Очень много. Большую часть в первый день, но и после те, силы набрав, ещё трижды кидались. Хорошо хоть, что только по светлому. Ночь — не их время.

С темнотой в дебрях Замшелой чащи просыпались другие хозяева — малочисленные, но значительно более крупные. Сухопутные спруты — как назвал этих чудищ один из Ефимовских предзов, в своё время ходивший на пароме матросом — без проблем забирались, что на великаны-деревья, что на наши, в сравнении с лесными гигантами, невысокие стены.

Отвратительный зверь. Голова с двух бизонов размером, на ней пасть, куда человек залезает на раз, и с десяток похожих на огромных склизких червей лап-хваталок. Таких только даром бить. Тут лордам и вольным спасибо — ночами на стенах дежурили. Без их помощи было бы тяжко.

Но тот лес поганый уж в прошлом. Раны мне лекари свели, палец вырастили. Пришлось, правда, денёк пострадать, пока из внутреннего города одарённые врачеватели прибыли. Наши-то, при кулаке которые, себя выжали полностью ещё после первой атаки. Госпиталь до сих пор полон нашего калечного брата, кто ждёт своей очереди. Из пустых же, простого люда, от ран померло столько, что за ворота возами тела вывозили в конце седмицы. Так в Архе в последний путь провожают — выкидывают перед скачком с лоскута вместе с мусором. Перенос всё почистит. На кострах только лорды уходят к Единому и те вольные, у кого на то деньги есть. Ненавижу Арх!

И хозяев его ненавижу, пусть один из них и заботится обо мне из-за известного спора. Да, без Шапки я уже был бы мёртв, но то Мехмед не меня защищает, а свою честь и поставленные на кон монеты. После той атаки летунов и своего припадка я бросил маяться дурью и тут же посмотрел дар своего охранника. Теперь знаю, что на пяток секунд Шапка может набрасывать, хоть на себя, хоть на того, кто с ним рядом, невидимый плащ, словно бы обволакивающий еле-заметным мерцанием человека с головы до пят. Пока защитный покров накинут, ты полностью неуязвим, но, в отличие от схожего дара того же Бочки, можешь при этом двигаться. Очень удобно. Жаль, что способность нельзя призывать на короткие мгновения, как мои клинки. Один раз воспользовался — и жди сутки, пока восстановится. Вот бы себе такой дар.

За речушкой, что одолели вброд, лес погуще пошёл. К соснам, безраздельно властвующим на той стороне, добавились осины, берёзы и клёны. Путь нет-нет стал преграждать молодняк, заполняющий небольшие поляны, образовавшиеся вокруг поваленных неведомой силой деревьев. Не душитель-вьюн, не стихия, не какой-нибудь жук-вредитель. Здоровые с виду деревья тут и там с корнем вырваны из земли по одному, или сразу по несколько. Словно зверь-великан тут шалил. Одно радует — было то не вчера и даже не месяц назад, так что идём дальше смело. Кто бы тут не буянил, его уже нет здесь и нет очень давно.

Впрочем, вскоре нам пришлось убедиться в обратном. Хозяин леса — а никем другим зверь таких размеров не мог быть — не покинул своих охотничьих угодий. Гигантский медведь, чей костяк мы нашли на одной из подобных полян, мог при жизни выдёргивать с корнем деревья, но нашлась и на эту громаду управа. Кто-то зверя убил и сожрал. Или, может, плоть просто сгнила со временем. Разглядывая череп, превосходящий по высоте человека, и рёбра по несколько саженей длиной, я с лёгкостью представлял себе чудище, какое когда-то бродило по этому лесу.