Сам торопит и сам отстаёт. Ужас гонит нас прочь из владений чудовища с такой силой, что каждый против воли начинает выжимать из себя всё, на что он способен. Предзы сразу отрываются от архейцев. Но не все. Кузьма-Чудик по понятным причинам пыхтит самым последним, стремительно отставая от группы. Я жду Шапку, которого просто-напросто глупо бросать — его дар может мне пригодиться. Матвей здесь же, в серёдке, что странно. Сёпа с Лимом оглядываются на меня, но уже оторвались прилично.

— Он далеко. Он далеко. Он далеко, — шепчет на бегу командир, сам себя успокаивая.

Я согласен с Матвеем. Пара вёрст — очень даже приличное расстояние. Здесь не степь, чтобы кто-то мог быстро убрать эту разницу. Царь или не царь, а в лесу, особенно в такой чаще, скакуном не поносишься. Тем более, что зверь, одолевший такого медведя, должен быть просто огромным. К тому же, мы загодя услышим его приближение. В топку ужас! И не из таких передряг выбирался живым.

— Братья, тише! Куда ломанулись⁈ Не бросаем своих!

Кричу я, а по чину бы надо Матвею. Старшина он у нас или кто?

— Не поможет! — на выдохе хрипит командир. — Мы царю, что букашки! Вся надежда на ноги! Пусть хоть кто-то спасётся! Если что, беги, ни на кого не оглядываясь! Помрёшь — мне Мехмед яйца отрежет!

Ну, теперь всё понятно. Кабы я не отстал, Матвей бы уже вовсю сверкал пятками впереди. Меня ждёт. А я… Я жду Шапку? Йока с два! Я всех жду. Очнись, Китя! Если там царь зверей, ты и с даром никому не поможешь. У этих чудищ свои дары. На царей не охотятся. От царей убегают. Эти твари непобедимы. Наоборот, плохо, что мы кучно бежим. Надо в разные стороны.

— Малой, поднажми!

Это Сёпа. Друзья не бросают — замедлились. Другие предзы далеко впереди. Вижу ланью летящую Домовиху. Рядом с ней Охотник. А кто это в сторону забирает? Молчун вроде. Остановиться бы и прислушаться — где там погоня и есть ли она? — но страшно время терять. И услышать страшно. Поди, громадина несётся — деревья ломает. Ладно, начнёт настигать — всяко не прозеваем.

Мать! Что это было⁈

Бегущего рядом Чесотку сбила мелькнувшая тень. Миг — и безымянного нет. Позади, в кустах, что-то свистнуло, и секунду спустя чей-то вскрик. Чей — не вижу. Ещё один!

— В стороны!

Но народ с перепугу по привычке сбивается в кучу. Человек семь, все из местных, замирают спина к спине, собрав круг. Копья выставлены вперёд, глаза бегают, ноги, руки напряжены.

Ёженьки… Вот так куница… Или то соболь? Окрас непонятный.

Ох, йок! Это — ласка! Но только размером с корову. Это сколько же ей лет…

А скорость отнюдь не коровья. Движения настолько быстры, что глазу не уследить. Вот зверь приподнялся на задние лапки, показав нам гребёнку острейших зубов — и вот он уже с другой стороны от охотников выплёвывает чью-то откушенную целиком голову. Сам бросок я заметить не смог. Копья же в руках безымянных даже не дёрнулись. Царь как будто прошёл сквозь них. Рубануть бы незримым клинком, да как тут попадёшь? Да ещё так, чтобы своих не задеть.

— Чего встал⁈ Бежим!

Шапка дёргает меня за руку.

— Замерли!

Это Матвей не нам, а тем семерым — то есть уже шестерым — кто предпочёл бегству бой. И предупреждение к месту. Возглавляющий смелую кучку Медведушка едва не бросился на остановившегося на мгновение зверя. Тут бы ему и конец. Между нами и лаской стена огоньков. Командир успел выпустить свои искорки. Но тварь слишком хитра — обойдёт.

Нет! Бросается прямо в защитную сеть! Получи тварь! Ячейка мала — сейчас вся будешь в дырочку.

Куда там. Словно и не было ничего на пути: ни огненных искр, ни копий. Пронеслась размытой тенью сквозь строй безымянных и сплёвывает на той стороне чью-то голову.

Смотреть дальше не стал. Бегу за Матвеем.

Нет! Надо в сторону! Я мелкий — за мной погонится в последнюю очередь.

— Ааа!

Против воли оглядываюсь. Шапка у твари в зубах. Не весь, башка только. Целиком вошла в пасть. Зубы чудища силятся откусить голову, но защитный дар вольного не даёт это сделать. Тело Шапки мотыляется из стороны в сторону. Несчастный орёт. Он пока ещё жив. Звук доносится из звериной пасти.

Не могу стерпеть. Клинки на всю длину и крест-накрест — бью, бью, бью, бью!

Я попал! Я не мог не попасть! Мечи раз за разом врезались в защитный покров, что растёкся по Шапке.

Отчего же зверь жив?

Твари хоть бы хны. Клинки проходят сквозь ласку, словно сквозь воду, сквозь тень, сквозь туман.

Бежать! Бежать! Бежать!

Куда-то несусь, не разбирая дороги. Позади крики. Они удаляются. То есть я удаляюсь. Не погналась!

Лечу птицей. Действительно царь! Эту тварь не убить! Спасение только в ногах.