На самом деле я понятия не имел, с чем сейчас придется работать, но плел вдохновенно, с огоньком. И убедительно — недовольный взгляд Моники весьма красноречиво об этом свидетельствовал. Сейчас я выступил в роли того таежного деда из анекдота, который поезда под откос пускал. Какой бы у нее ни нарисовался план, он сегодня не реализуется.

(если вообще какой-то был, ты вполне мог его себе придумать)

Так с твоей подачи же.

(…)

— А ты уверен, что тебе не пригодится более… квалифицированная помощь, Гару? — вкрадчиво произнесла Моника, — не хочу хвастаться, но у преподавателя из компьютерного класса я на хорошем счету. Может, вместе мы нашли бы решение гораздо быстрее.

Вот хитрюга. Быстро переобулась, на лету практически.

— Спасибо за предложение, Мони, ты душка, правда. Но мы справимся, — я даже ей подмигнул, — уверен, ничего серьезного там нет. Просто муторно. Так что тут допоздна задержаться придется.

С каждым моим словом я замечал, как она осознает неизбежность поражения. Уверен, часть игроков, оказавшихся на моем месте, стопроцентно поглумилась бы над бедолагой. Еще часть на колени бы кинулась и стала извиняться. Меня ж ни в ту, ни в другую сторону не тянуло. Я все еще верил в то, что хорошая она, Моника. Но только вот обидки из-за ерунды никого не красят, и ей хорошо бы это усвоить.

— Ну… тогда не стану более вас задерживать, ребята, — сказала она. Не достигнув желаемого, Моника как-то даже визуально сдулась, как будто на плаву великолепную и могущественную главу литературного клуба поддерживало лишь стремление к победе, — Гару, можно тебя на секунду?

Я почувствовал, как внутри меня начинает пузыриться и бурлить раздражение. Как суп харчо в кастрюльке. Неужели опять? Но ведь и отказаться нельзя. Саёри подумает, что неладны дела.

— Конечно, о чем речь, — сказал я, пытаясь сохранить самообладание.

Однако на этом запросы не закончились. Оказалось, что беседа требует определенного уровня приватности.

— Выйдем наружу? — предложила Моника. Тон все такой же невинный, но что-то в нем подспудно обещало мне колени битой переломать в случае отказа.

Я кивнул, и мы выбрались за дверь. Тут же о своей сговорчивости и пожалел — домашние тапочки у Саёри к такой погоде были не приспособлены, поэтому ноги я снова промочил. Вот подстава. Если застужу зубы, моей ярости предела не будет.

С одной особенностью организма всю жизнь мучаюсь — чуть стоит где застудиться или сквозняк хватануть, так зубы напоминают о себе. Первое время я даже пугался, ездил по клиникам посреди ночи, просвечивался рентгеном, пока врач — радушная пожилая таджичка не заверила, что никаких черных дыр в моем зубном ряду не обнаружено. Да, тревога после этого поуменьшилась, но дергать и свербить меньше не стало.

По крайней мере, дождь прекратился. Может, к завтрашнему снова распогодится.

— Гарик, ты на меня злишься? — спросила Моника тихо.

Это действительно хороший вопрос. Требующий времени на тщательное обдумывание. Но вот времени как раз у меня и нет. Тут как в блиц-раунде — пять секунд от силы.

— Нет, Мони, — сказал я.

На контрасте с серостью вокруг ее глаза прямо загорелись надеждой. Мне даже было обидно после такого продолжать фразу. Но без этого никак.

— Не на тебя, а на твое поведение. И давай потом об этом поговорим, я вымотался как собака и предпочел бы отдохнуть хотя бы до следующего дня.

Моника осеклась. Кажется, я совершил ошибку многих начинающих фотографов — переборщил с РЕЗКОСТЬЮ. Но, как говорится, и про старуху бывает порнуха. Служить мастером-переговорщиком та еще работенка, неудивительно, что судя по американским боевикам, эти специалисты кучеряво живут.

— Понятно, — вздохнула Моника, — все-таки злишься.

Я осторожно взял ее под локоть. Все-таки не зря недолюбливаю эту униформу, не одежда, а дьявольская пытка, ей-богу. Полчаса в теплом доме провела, а пиджак

(блейзер вишневый, хихи)

все равно мокрый.

— Да нет же, — заверил я. Пришлось внимательно контролировать уровень раздражения, — я не сержусь. Просто не понимаю, с чего вдруг сегодня все перед тобой виноваты.

(я придумал! придумал! У НЕЕ ЭТИ ДНИ)

— … на лестнице мне разнос устроить попыталась, потом на девочках решила свою злость выместить… очень херовое комбо собирается, если хочешь знать мое мнение.

Моника нашарила мою ладонь и с силой ее сжала.

— Думаешь, я от себя в восторге? Только когда на улицу вышла и воздуха глотнула, мозги прочистились. Не сердись только, пожалуйста. Просто я д-до сих п-пор под впечатлением от вчерашнего, знаешь? Думала, что все изменится теперь между нами… ч-часть меня даже хотела рассказать им во время собрания. Вот это был бы поворот для сюжета, согласись?