Поначалу я не увидел ничего особенного — просто милая, живописная штука. Панорама крутого холма, усеянного полевыми цветами. И холм, и вообще вся картина отливала рыжиной — Саёри выбрала тот момент, где закат уже начинает перетекать в сумерки. На холме высилось одинокое дерево. Неспроста одинокое — даже в отдалении оно казалось настолько здоровенным, что еще одному такому великану места бы там не нашлось. Дерево явно было запечатлено осенью, потому что часть листьев с него уже облетела и теперь лежала у корней. Остальные же плавали по спектру цветов от желтого до почти красного. Видно, что оттенков у Сайки в арсенале не так уж много, но теми, что есть, она пользоваться умеет.

(какой там у нас праздник впереди, Хэллоуин? раскошелься ей на профессиональный набор для творчества)

Да хорошо бы, но мне еще надо Юри покупать полное собрание сочинений писателя по выбору. Придется идти подрабатывать, чтоб все это себе позволить. А ведь и не обвинишь никого, сам себя в кабалу загнал, Игорян.

Этими мыслями я пытался отвлечь себя. Как-то вытравить из разума один из элементов картинки. Однако все мои усилия были впустую — он засел там прочно и уходить никуда не собирался. Как на старых мемах и демотиваторах из серии «увиденное больше не развидеть». Потому что на толстой, кряжистой ветви дерева виднелось что-то еле различимое. Так сказать, для самых внимательных зрителей. Я в своем прежнем теле, с нажитой годами ночных бдений за компом близорукостью нипочем не смог бы.

Но как только увидел (и осмыслил), понял, что ошибки быть не может.

На ветви изображенного на рисунке Саёри дерева болталась петля.

Все гораздо паршивее, чем я предполагал изначально. За ярким и счастливым фасадом Саёри действительно крылись суицидальные мысли. Только прятать их она за годы практики наловчилась здорово. Дурачок вроде оригинального Гару нипочем бы не заметил, даже если бы ему этот пейзаж на лоб приколотили…

Хорошо, что на его месте оказался я.

Саёри заметила мои округлившиеся глаза и неловко усмехнулась, прикрыв рукой страницу. Пальцем угодила как раз на дерево с петлей.

— Это старый рисунок, Гару, — пояснила она.

— Насколько старый? — поинтересовался я.

Судя по тому, что подружки-одноклубницы начинают попадаться только к середине альбома, ему несколько месяцев, но удостовериться все равно не мешает. Насколько глубоко в ней засела эта зараза?

(да тут никаких детективных навыков не нужно, батенька даже из скрипта понятно, что глубоко. чертовски глубоко. и тебе туда лучше не опускаться. твое миропонимание в лучшем случае тянет на батискаф «титан». с геймпадом вместо руля. раздавит тебя этим грузом в кашу и все)

Самый лучший вариант был бы найти толкового психоаналитика. Будь мы в МСК, все получилось бы гораздо проще. Там таких хоть жопой ешь, разве что на углу не стоят со своими услугами. Я с коллегами с работы особо близко не общаюсь, но и то знаю, что парочка из них регулярно терапирует свои тревожки и ОКРы, даже в рабочий чатик их следы просачиваются. Так что сыскать душеведа через сарафанное радио не проблема. Да только вот мы не в Москве, а в Никогде. И тут спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

— Хм-м, — Саёри призадумалась, — конец августа, кажется. Мне немножко взгрустнулось, что лето скоро кончится. Снова будет холодно и сыро, и дожди, и школа, да еще…

Тут она осеклась и отвела глаза, отчаянно краснея. Я осторожно взял ее под локоть.

— Что еще? Договаривай давай, мы тут все свои, я и Пятачок.

Саёри прыснула.

— Пятачок? Тот самый, что ли, из книжек про Винни-Пуха?

— Ага, — согласился я, — он самый.

На самом деле мысль моя ушла в несколько ином направлении, но не буду ж я ей пересказывать бумерские анекдоты для элиты всех сортов. Бедолага не поймет.

Саёри демонстративно насупилась и надула щеки.

— Ты зачем сравниваешь меня с поросенком? Намекаешь на что-то, м? Гару, это некрасиво!

— Все-все, отбой, — усмехнулся я, — если уж на то пошло, ты больше тянешь на Тигру. Он весь такой живчик радостный, вечно прыгает повсюду, чуть от энергии не лопается.

Этот образ больше пришелся Саёри по вкусу. Оно и понятно, никому не хочется, чтоб его сравнивали со свиньей, пусть даже милой и мультяшной.

— … но ты с темы не съезжай, — вкрадчиво продолжил я, заглядывая ей в глаза, — чего там еще тебя беспокоило?

Она покраснела еще интенсивнее. На секунду я даже подумал, что переборщил с навыком убеждения, и если бы эту сцену видел кто-то со стороны, например, представитель школьного совета, я бы в тот же вечер висел на доске позора. А на следующее утро уже был бы отменен с позором за домогательства. К счастью, никто нас не видел.