Я честно попробовал собрать мысли в кучку. Не получилось. Мою концентрацию размыло, прямо как этот бережок во время дождя подтапливает. Как ни странно, отнесся к этому спокойно. У Моники хватает определенных знаний о мире игры, это так. Но ведь уже понятно, что чем дальше, тем меньше этот мир напоминает декорации для новеллки. А если они отличаются, то мы с главой клуба находимся в более-менее равных условиях. И как знать — вдруг она ошибается насчет того, что здесь все огорожено «забором» из кода. Если мир работает примерно по тем же законам, что и мой родной, это многое меняет…

(но ты ведь все равно домой хочешь, чувак?)

Да, конечно, но… если исключить всякие сомнительные приколы с глюками, внезапные отключки сознания и кошмары, тут вполне можно жить. К тому же только дурак откажется десять лет себе срезать…

(что ж ты, фраер, сдал назад, эх)

Вот наладить бы контакт с той реальностью, из которой я сюда попал… Чтоб перетащить всякое барахло по мелочи, комп тот же да родных известить, что я в порядке.

(ага, а напоследок оставить послание, что-то типа «мама и папа, я живу хорошо, просто замечательно. у меня все есть — домик свой в черте города, работа на удаленке, даже тело новое, а еще четыре жены и ни одной тещи. так что я к вам не поеду, уж извиняйте. приезжайте лучше вы к нам на колыму. и дальше адрес: [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] с любовью, гарик»)

Я блаженно вздохнул, усмехнулся себе под нос от этой мысли и перевернулся на бок, подложив руку под голову. Куда там Юри запропастилась? Платные туалеты не на каждом шагу расставлены, конечно, но встречаются, вряд ли она заблудилась по дороге… Надеюсь, не траванулась дрянью, которую я купил по незнанке!

И тут меня натурально холодом прошибло. Будто кто-то кубиков льда за шиворот насыпал и потом потряс меня интенсивно, как стакан с вискарем. Потому что на том месте, где Юри оставила свою сумку, ничего не было. Только трава слегка примятая, и все. Я рывком сел и встряхнулся, прогоняя дрему. Может, стыд все-таки пересилил, и тихоня решила свалить по-английски с нашего рандеву? Вполне правдоподобный вариант, хоть и по самооценке бьет. Однако я его отмел. Из-за пары деталей.

Термос и раскрытая книга все еще лежали рядом со мной. Без меня Юри вполне могла бы уйти, но вот без своих любимых вещей, без маминого подарка — ни за что.

Как говаривал старина Винни (не желтопузый американский, а наш), это ж-ж-ж неспроста.

(еще как неспроста. она ж сама тебе сказала, что не может эмоции под контролем держать, вот они и требовали выхода. как думаешь, почему она стеснялась тебе показывать содержимое сумки? ответ очень простой)

Нож. Конечно же, там был нож.

Я подобрал вещи Юри и сложил их себе в сумку. Сомневаюсь, что найдутся желающие их прикарманить, но привычку хрен поборешь. Потом отдам, когда пересечемся. Повесив ношу на плечо, я зашагал вверх по берегу, к дорожке. Напоследок еще раз глянул на реку, которая все так же текла вперед и к моему смятению была совершенно равнодушна.

А смятение меж тем появилось нешуточное. Есть такое ванильное выражение про «бабочек в животе», так вот, у меня в животе были не бабочки, а пчелы, как у адского сутенера Кэндимена. Расслабляться для меня — роскошь, мать ее. Чуть зазевался, и все, девчонка, которую я должен поймать, уже в пропасть несется на всех парах. Вскрыть себе вены Юри, конечно, не может, потому что скрипт (или его остатки) не позволит. Но пораниться сильно — запросто, почему бы и нет. Но не только из-за собственного промаха было столь неуютно. Окружение тоже изменилось. Вроде бы все то же самое — и при этом другое. Слишком тихо. Слишком пусто. Слишком… светло?

(темнота — друг молодежи)

Когда отдалился малость от реки, понял, какая вокруг стоит тишина. Сложилось впечатление, что на другом конце города кто-то может сейчас тарелку расколотить, и я это услышу. Пестрое многоголосие, которое сопровождало нас с Юри по пути сюда, рассеялось. Даже не так. Его словно собрали пылесосом до последней нотки, последнего шороха и оставили только пустоту. Оглушительную пустоту.

Вот так номер… стоп. Номер…Точно!

Вытащив из кармана телефон, я открыл перечень недавних звонков и ткнул в самую первую строку. Сейчас Юри возьмет трубку, промямлит что-нибудь невразумительное, но милое, я ее извинения приму… мы спишем это на непонимание, и потом в клубе все будет как раньше.

Трубку на другом конце сняли почти сразу.

— Алло, ты где? — начал я, — все хорошо? Если я тебя чем-то напугал или просто настроение испортил, прошу прощения, не сердись только, ок?

Ответа на этот вопрос я не дождался. Как и вообще любого другого ответа. Из динамика доносился только шелест белого шума и что-то еще. По уровню оно белому шуму проигрывало, поэтому разобрал я не сразу. Но когда притерпелся, то пчелы у меня в животе загудели рассерженным роем.

Дыхание. Хриплое и влажное.

— Алло, — повторил я громче. Все равно поблизости ни души — кого тут стесняться-то? — Юри, где ты? Помощь нужна? Отзовись!

Кроме статики и дыхания — ни-че-го.