Громкость голоса у нее снова ухнула вниз, и мне пришлось взять беднягу за руку, чтоб чуток приободрить. Раньше мне казалось, что общение с Юри это как беготня по минному полю, но сейчас впечатление начало меняться. Больше похоже на всякие эскорт-миссии, которые любили в нулевых пихать в экшны. Где надо следить, чтоб твой подопечный добрался целым до конца уровня и не отдал сатане душу по дороге. Никогда по этим миссиям не угорал. Но с другой стороны, и сопровождать там обычно приходилось не милых пышногрудых тянок.

— Ладно, заставлять не буду, — пообещал я, — если хочешь знать, из меня вокалист вообще хреновый, этим гнусавым голосом разве что станции метро объявлять.

— Вовсе нет, — спешно возразила Юри, — у тебя п-приятный голос… н-неповторимый в своем роде.

Я почувствовал, как губы расходятся в улыбке. Вот вроде книжный червь, абсолютно не социальная личность, а как здорово умеет запихнуть подколку в комплимент. Это ж природный дар.

Обеденный перерыв закончился, и сразу же после этого Юри предложила вернуться к «Портрету Маркова». Я в восторге от этой идеи не остался, но возражать не стал. Ни к чему ей знать, что этот местный школьник сегодня уже в крипипасте побывал. Но переключиться на текст полностью не выходило — взгляд по строчкам вожу, а в голове только

(ты гадкий, нехороший мальчишка! только все портишь)

Лишь когда успокоился, смог полноценно все обдумать. Не зря я все-таки книжки читал, не просто так. Соображалку они прокачивают здорово, даже художка. Тем более мне повезло остановиться у грани, за которой начинается синдром поиска глубинного смысла.

Если предположить, что в образе

(тени отца Гамлета)

мелкой хозяйки Трюфеля ко мне явился кто-то другой, например, новый хозяин консоли, и начал возбухать, что я ему всю малину порчу, то это… прекрасно. Как говорится, верной дорогой идете, товарищи. Вряд ли он желает мне добра, и если после моих действий у этого черта начинает полыхать пониже спины, то вариант один. Продолжать в том же духе.

Вон как он настойчиво пытался меня дезориентировать, сбить с толку… даже преуспел почти, псина сутулая. Но только Юри оказалась в порядке, так что не зашла его ставка. Я теперь его сам при встрече собью. И не только с толку.

(а ты уверен, что в порядке? чей тогда там был кровавый след?)

Да почем мне знать, чей? Может, на том месте недавно бродяги подрались за бутылку рисовой водки, какая разница? Единственное, что имеет значение — то, что Юри живая, здоровая… и сейчас смотрит на меня.

— Т-ты д-дочитал?

— Что?

Мы снова сближаемся. Начинает казаться, что кто-то шутки ради отмотал этот день на магнитофонной пленке и запустил ее снова. Я не против, но только с условием, что на этот раз обойдемся без крипоты.

— С-с-страницу д-дочитал, г-говорю, — пояснила Юри, — если м-мой т-темп для тебя слишком в-высок, не стесняйся, Г-гару…

Рано обрадовался. Так ушел в свои мысли, аж позабыл, что мы уже минут пять торчим на последней странице главы. Даже запаса деликатности Юри не хватило, чтоб мой ступор переждать.

(раскатал губу. после сегодняшнего она будет в твою сторону разве что томные взгляды кидать, брат)

— Конечно, да, извини, — сказал я, — просто задумался.

— О чем же?

Да о том, что ты, моя хорошая, мечтаешь тут о каких-то других мирах и ни малейшего понятия не имеешь о том, что они и вправду существуют. И перед тобой сидит живое тому доказательство. Только вот мир этот совсем не волшебный и по нраву бы тебе не пришелся. Вместо магов с длинными бородами там сотрудники НИИ, вместо королей — депутаты, у которых разве что ряха пополам от жира не трескается, а вместо Робин Гуда — васян, готовый тебе башку проломить за кошелек или за просто так. Сиди лучше здесь — разочарований будет меньше.

Эту пространную телегу пришлось засунуть в дальний уголок мозга, чтоб ненароком не озвучилась.

— Зацепился за твои слова тут… про то, что ты сама по себе, и интересно стало… одна живешь, Юри?

Она опустила глаза и принялась накручивать на палец прядь волос. В отличие от игрового спрайта, они были не полностью фиолетовые, а ближе к натуральному цвету, черному. Но отлив определенно был, на солнце как раз проявлялся.

— Д-да, ж-живу.

— Достойно уважения, — похвалил я, — и давно? Сам знаю, что не так-то просто быт на рельсы поставить, когда и школа наваливается, и все в таком духе.

— Я п-привыкла, — она чуть покраснела, — все-таки с т….т…тринадцати лет.

Я опешил. С каких еще тринадцати, если скрипт только-только запустился в начале недели? В лоре о прошлом Юри не было ни буковки сказано, я это запомнил, даже с учетом того, что по диагонали его глазами пробегал. Эт че за новости?

— А-авиакатастрофа, — пояснила она. Должно быть, приняла мою заминку за желание вызнать, что произошло, — они летели с отдыха. Две недели в Италии обернулись… вот этим.