Встревоженной она не выглядела. Совсем ни капельки. И это меня настораживало. А вдруг вся эта штука с ужином и откровениями про консоль и все тому подобное — просто трюк? Задурить мне голову и дальше спокойно творить, что вздумается. На любые фокусы ответ простой — это не я, это кто-то из толпы.

Доступ к консоли у нее пропал. К какой? К Иксбоксу или, мать ее, Нинтендо Свитч?

— Надо… спешить, — процедил я, — С Саёри…

— С Саёри ничего не может произойти, — заверила Моника. Тон у нее был противный такой, сахарный, как у мамки, которая уговаривает своего спиногрыза не тянуть в рот всякую дрянь, — она в безопасности еще долго. До вечера воскресенья.

Я знал, что, скорее всего, она права. Все-таки я игру прошел один раз. Ну, два, на хорошую концовку сразу не попал. А Моника — десятки и десятки тысяч. И все равно на подкорке мозга зудела мысль, уговаривавшая меня поторопиться.

(не то придется медленно открывать дверь на несколько дней раньше)

— А ты случаем не можешь нас как-нибудь телепортировать в дом Саёри? — спросил я. Хоть и подозревал, что надежды особой нет.

Моника глянула на меня с укором.

— Конечно, сейчас вот щелкну каблуками и перенесемся куда скажешь, хоть к Саёри, хоть к тебе домой, хоть в деревню Санта-Клауса.

— Очень смешно, Моника, — буркнул я.

— Какая просьба — такой и ответ. Даже от консоли в моем распоряжении толку было бы мало — переместить могу только в комнату из третьего акта. А там сейчас… — она замялась, подыскивая подходящее слово, — не прибрано. Послушай, — рука обхватила мое запястье, — не нужно нестись сломя голову. С Саёри все хорошо.

— На вот, — я протянул ей зажатый в ладони телефон, — посмотри на пропущенные звонки. Как по-твоему, это тянет на «все в порядке»? По-моему, ни хрена подобного.

Моника взяла мобильник и внимательно его изучила. Промотала вниз череду звонков, вздохнула и сунула трубку мне в руки.

— Стоило обсудить это за ужином, а не посреди улицы, потому что не знаю, как ты, а я, например, жутко замерзла, но ничего не поделаешь. Скажи, Гарик, что, по-твоему, здесь происходит… между сценами?

— Не знаю, — честно сказал я, — давай щас не будем. Поторопиться надо.

— Подумай, — голос стал жестче, — это важно.

Ее приказной тон немного разозлил. Специально меня тормозит, что ли? Сейчас в этот самый момент Аннушка может уже свое масло и пролить. Веревку им смазать.

— Понятия не имею. Может, вы тут все вповалку лежите как дрова в сарае или хороводы водите на городской площади. Какое это имеет значение?

— Ошибаешься. Самое принципиальное. Смотри, — порыв ветра снова разметал волосы по плечам, и Монике пришлось их поправлять, — вот игрок заканчивает день и переходит к дурацкой мини-игре со стихотворениями. Что дальше?

— Время скипается? — предположил я.

Моника кивнула.

— Верно. Но только для игрока. Не для меня или остальных. Когда фокус смещается, мир игры продолжает существовать, только на пониженных оборотах. Особо правдоподобным он не выглядит, потому что это и не нужно, только все переусложнит. С ГП ты оказался прав. Он действительно валяется то в гостиной на диване, то в постели, пока скрипт не заставляет его активироваться. Пустая аватарка, что с него взять. С девочками сложнее. Все трое сидят по домам. Их можно навестить, даже поговорить с ними, но автономности им игра отводит ровно столько, сколько нужно, чтоб они себе не навредили.

— Как в симсах, — пробормотал я.

— Что-что? — переспросила Моника.

Мне не очень хотелось сейчас рассказывать про любимую дойную корову блядской конторы Electronic Arts. Милка регулярно убивала сотни часов, наблюдая за своими писающими человечками. Пыталась и меня приохотить к этому занятию, но я слился. Сам концепт, конечно, право на существование имеет, но тот же Rimworld реализует его гораздо интереснее. В симсах ты надоедливого соседа максимум по мордасам отлупить способен, а в римке можешь пустить беднягу на органы, мясо в холодильнике запасти до лучших времен, а из снятой кожи сварганить себе стильную ковбойскую шляпу. Настоящий рай для креативного игрока. С легкими садистскими наклонностями.

Лучше Монике о существовании этой замечательной игры не знать никогда.

— Неважно, — сказал я, — продолжай.

— Хорошо. Я хочу сказать, Гарик, что абсолютной пустоты здесь и раньше не было. Но сейчас, когда вместо ГП появился ты, мир больше не уходит в экономный режим. Иначе ты бы увидел вместо вот этого всего людей, монотонно повторяющих одни и те же действия. Косящих траву, поливающих цветы… Некоторые и вовсе просто стоят на месте и головой в стену дома стучат. Жутковатое, скажу тебе, зрелище. На ночь лицезреть не рекомендую.