— Гару, ты чего? Голову напекло? Ты же к Хикари-сан приходил на прошлой неделе и чистил этот самый пруд от тины. Она еще угостила тебя булочками моти… которые я съела.

Господи, благослови ее ненасытную утробу, теперь можно выкрутиться.

— Неудивительно, что я их не помню, — съязвил я в ответ.

— Я не виновата, что Хикари-сан делает такие вкусные булочки! — снова заорала Саёри, — столько крема, и такое тесто нежное, язык можно проглотить…

Я чуть было не спросил «Что, даже лучше стряпает, чем Нацуки?», но вовремя прикусил язык.

Из жилого района мы наконец перебрались к центру. Зелени немного поубавилось, но все равно весь пейзаж казался сошедшим с открытки. Наверное, чего-то такого и ждешь от места, которого в реальности не существует. Интересно, а местный мэр тоже по три раза в год плитку перекладывает?

— Скажи, Гару, — начала Саёри. Голос у нее был тихий и отчего-то смущенный, — а ты уже решил, в какой клуб пойдешь?

Я задумался. По клубам уже лет пять как не ходил. Никогда не видел в этом особого смысла. Беситься на танцполе под бесконечный «умц-умц», а потом откисать на диване в кальянном дыму — такое себе времяпрепровождение. Особенно после того, как ты восемь часов сидел на заднице и тестировал билды, которые очередной укротитель «питона» задеплоил в продакшн. Да и с годами стараешься держаться подальше от мест, где тебе могут настучать в табло из-за неправильного шмота, цвета волос или просто так. Но Саёри ждала явно не такого ответа.

— Еще нет пока, не определился.

— Как? — изумилась «подруга», — ведь сегодня последний день, когда можно записаться. Потом уже списки закроют до осени!

— Каком кверху, — буркнул я.

— Ты совсем замкнулся, — печально произнесла Саёри, — знаешь, иногда я переживаю, что ты так и останешься хик… кхм… домоседом.

Я заскрипел зубами. Да, этот фрагмент точно был в скрипте и выворачивал он на диалог про литературный клуб, чтобы дать главному герою возможность присоединиться. Но то, как Саёри это сказала, отчего-то взбесило до глубины души. Меня здесь, черт побери, вообще быть не должно! Сейчас примерно четверть девятого, и в это время я должен трястись в московском метро по пути в пламенно любимый офис. А не выслушивать наставления от девчонки, у которой весь воротник в зубной пасте вымазан!

— Вот и буду председателем клуба домоседов, — заявил я, — знаешь, сколько ко мне желающих потянется? Куратор вписывать задолбается.

Саёри засмеялась, но как-то робко, неуверенно. Дальше снова пошли в молчании, но с каждой минутой это молчание становилось более натянутым. Я искоса поглядывал на спутницу. Три раза она собиралась с духом, чтоб начать ТОТ САМЫЙ разговор… и три раза себя останавливала. Я вздохнул. Ну давай же, скрипт, мы все знаем, что это должно случиться, чего ты жмешься?

И случилось. Мы как раз стояли перед светофором, на котором никак не желал загораться зеленый.

— Знаешь, — начала Саёри осторожно, — если ты до сих пор не выбрал, то… может, захочешь посмотреть мой клуб?

Я повернулся к ней.

— И что же это за клуб?

— Вы, господин Гару, — потешно выпятила она грудь, — сейчас разговариваете с вице-президентом литературного клуба старшей школы Камехару. Так что извольте проявлять почетность…

— Почтительность, — снова поправил я и впервые за сегодняшний абсолютно шизанутый денек искренне улыбнулся. Уморительная, конечно, деваха.

— И ее тоже! Не будь занудой, фу!

Светофор наконец-то зажегся зеленым. Саёри показала мне язык и рванула через пешеходный переход. Я припустил следом. Надолго ее запала, впрочем, не хватило. Если подумать, то таким самое место как раз в клубе домоседов, хех.

— Госпожа вице-президент, — доверительно наклонился к ней я, когда мы поравнялись, — позвольте сказать вам кое-что…

Под моим пристальным взглядом Саёри чуть сжалась и будто бы замерла.

— Что же?

Наши лица сблизились на расстояние поцелуя. Я даже уловил аромат шампуня, исходящий от волос — они пахли жвачкой. Кто-то, вероятно, сказал бы «Ребячество!». Но настоящие ценители, взрощенные на шампуне «Кря-Кря» и зубной пасте «Дракоша» со вкусом малины, только пустят скупую слезу ностальгии. Усилием воли я сдержался и шепнул:

— У вас весь подбородок в яичнице. И крошки от тоста там же.

— Ты дурак? — взвилась Саёри.

Я попытался закрыться от оплеухи, но потерпел неудачу. Подзатыльник получился неплохой. Искр из глаз не пустил, но крепко вышло, достойно.

— Ну, это ж не я разгуливаю по городу с остатками завтрака на морде, в конце концов. Или у тебя дома ЖЭК воду отключил?

— У девушек не морда, а лицо, — надулась моя спутница, — и вообще какой еще Джек? Почему он должен отключить воду?

— Воробей, — усмехнулся я, — капитан «Черной Жемчужины».

Голубые глаза уставились на меня в недоумении.