— Хорошая работа, — вынес он, наконец, вердикт. — Вы ведь приложили руку к его сознанию? Я вижу скрепы, соединяющие кости. Это существо наполнено магией. Но в нём кое-чего не хватает. Почему ваш дракон не появляется из воздуха, как остальные, а спускается с неба? Он что, не возвращается в Правь?

— Не знаю. Так было с самого начала.

Я решил до конца разыгрывать дурачка. Возможно, так удастся больше вытянуть из ректора.

— Такое случается крайне редко, — проговорил после паузы Леонид Ольденбургский. — Только когда магу является дракон-изгой. Дракон, которому путь обратно в Правь закрыт. И я бы решил, что вам достался именно такой, но я чувствую, что этот ящер… не такой, как другие. Только пока не могу понять, что именно с ним не так, — ректор перевёл взгляд на меня. — Как вам удалось добавить ему костей, если магию должен давать вам он, а не наоборот?

Мы смотрели друг на друга. Молчание затягивалось. Я не знал, что ответить. Собеседник был слишком умён и опытен, чтобы поверить в нелепые объяснения. Но и правду открывать я не собирался.

— Не знаю, — сказал я, в конце концов. — Просто так получается. Возможно, дело в проклятье? Могло оно каким-то образом изменить мой Дар?

Леонид Ольденбургский допил чай и кивнул.

— Не сидите, пейте. А то остынет. Молодёжь разучилась ценить этот напиток, но это не делает его хуже. Можете отозвать своего дракона.

Он пронаблюдал за тем, как Эфиор, тяжело взмахивая крыльями, поднялся в воздух, сделал круг над нами и устремился к облакам.

— Давайте-ка немного прогуляемся, — предложил старик, вставая. — И вы расскажете, как у вас это происходит само собой. Ведь для этого требуется энергия. Откуда вы её берёте? На кладбищах?

Странный вопрос. Где же ещё некроманту черпать силы?

— Да, конечно, — ответил я. — Вроде, это не запрещено?

Интересно, Леонид уже знал правду или начал следить за мной недавно и всё-таки не видел, как я это делаю.

Мой собеседник кивнул, словно ожидал услышать такой ответ.

— Не запрещено, — сказал он. — Хотя лучше подобные вещи не афишировать. Я имею в виду, не называть погосты, где вы побывали. Людям это может не понравиться.

— Само собой. Я стараюсь обходиться без свидетелей.

— Правильно. Господин Распутин, мне бы не хотелось, чтобы вы решили, будто я вас допрашиваю. Или пытаюсь на чём-то подловить. У меня такой цели нет. Просто вы личность весьма интересная. Необычная. А я не только возглавляю академию Драконьих всадников, но и являюсь председателем местного Дворянского собрания. Знаете, что это такое?

Я кивнул.

— Более-менее.

— Позвольте я вас просвещу более подробно. Это орган дворянского самоуправления, учреждённый ещё в тысяча семьсот шестьдесят шестом году. Филиалы существуют повсеместно — как в губерниях и даже в уездах. Законодательно нашу деятельность определяют два документа — «Учреждение для управления губерниями» и «Жалованная грамота дворянству». Мы занимаемся решением локальных общественных проблем. Но только не вопросами государственного устройства. Это запрещено во избежание вольнодумия. Созываются собрания раз в три года. При необходимости бывают чрезвычайные встречи, но на это уже требуется разрешение губернатора. Во главе каждого собрания, состоящего из дворян конкретной территории, стоит так называемый Предводитель.

— А вы, значит, Председатель? — вставил я.

Леонид Ольденбургский кивнул.

— Совершенно верно. Возглавляю Союз Дворянских собраний всей России. Ну, и являюсь Предводителем местного, Петербургского.

— Должность, как я понимаю, не номинальная, — сказал я. — Не просто почётное звание?

— Отнюдь. Мы являемся посредниками между кланами, когда их конфронтация доходит до того, что решить проблемы сами они не в состоянии. Мирно, я имею в виду. Тогда стороны обращаются в Дворянское собрание. Правда, не всегда. Далеко не всегда. Бывает, что одному из кланов нужна именно война. Но собрание такие вещи не поощряет. Все дворяне должны служить России, а не истреблять друг друга.

— Ну, на практике-то случается иначе, — сказал я.

— В этом и проблема. Потеря каждого Драконьего всадника ослабляет империю. Поэтому мы так заинтересованы в родах, которые возрождаются.

Леонид Ольденбургский остановился возле фонтана и присел на гранитный парапет. Чтобы не стоять перед ним, я расположился рядом.

— Что-то Дворянское собрание не торопилось принять участие в судьбе моего рода, — сказал я. — Наверное, потому что Распутины перестали призывать драконов?

— Совершенно верно. Как я уже сказал, забота о военном потенциале входит в наши обязанности. На род с магическим Даром собрание нашло бы средства, — старик многозначительно взглянул на меня.