Похоже, мы слишком устали после всех этих интенсивных упражнений и просто уснули, даже не сполоснувшись в душе. Однако это случалось не впервые, поэтому я уже привык к тому, что в комнате пахло феромонами так, что хоть топор вешай.

Однако.

Мои воспоминания о событиях прошлой недели — вот что преследовало меня в кошмарах.

Тогда в госпитале на людей моего дяди напали. Некоторые из них дошли до крыши, где встретили меня.

Когда дверь на крышу открылась я увидел, как группа из десяти мужчин с мачете, битами и различным другим оружием бежала вперед.

— Подозреваемая цель видна, будем атаковать... — это все, что лидер группы успел сказать по рации, прежде чем я разбил ему голову.

Другой член группы немедленно атаковал, но я легко уклонился от его оружия и нанес удар по ноге, а затем в грудь.

Других из этой группы не остановила смерть их лидера и еще одного члена. Вместо этого они рассредоточились и начали атаковать парами.

Первый, кто напал на меня, сделал много ударов своим мачете. Но я смог легко увидеть каждый из них и увернуться. Один из ударов коснулся стены, оставив в ней глубокую рану, демонстрируя невероятную силу.

Несмотря на это, я не был обеспокоен, а вместо этого почувствовал скуку. Все нападавшие были рядовыми пехотинцами 1-го уровня.

«Меня недооценивают или что», — подумал я, когда решил перестать играть и начал бить их головами друг об друга.

Мне не нужно было использовать технику, чтобы победить их, поскольку мои характеристики намного превосходили их. Пехота 1-го уровня и большинство пехоты 2-го уровня не могли контролировать свою ману, когда она выходила из их тела. Поэтому они в основном сражались, укрепляя свои мышцы по-разному. Хотя некоторые были достаточно опытны, чтобы усилить оружие.

Из-за этого ограничения битва превратилась в физическую драку. И, учитывая излишность своей силы, я чувствовал себя так, словно отгонял надоедливых мух. Но как оказалось, такое количество мелкоуровневой пехоты имело лишь одну цель. Задержать меня на крыше, как можно дольше, пока профессионалы орудовали этажом ниже.

Догадка об этом била молотом изнутри моего черепа. Это чувство беспокойства за своего дядю было столь сильным, что оно являлось ко мне во сне даже спустя неделю.

Почти все люди моего дяди были перебиты, а его самого жестоко и бесчеловечно избили. И если бы я не подоспел вовремя, то я лишился бы своего родственника. Это было причиной моего кошмара.

Отец отправил меня в Южную Америку, чтобы я был в безопасности под присмотром своего дяди. Но теперь его самого нужно защищать. А вместе с этим его клан потерял былую силу и уважение. Из-за этого я оказался в критическом положении, отчего все мои неприятности стали расти.

Мало того правительство конфисковало дядин особняк и выставило его семью на улицу. Так еще по словам его жены, как оказалось, дядин бизнес дышит на ладан. Судебные приставы объясняли это тем, что все его состояние было нажито преступным путем. Хотя это было, несомненно, правдой.

Так что поместье было конфисковано, его семья была вынуждена скитаться по родственникам. Однако здесь теперь появился я. И я не позволю каким-то недругам унизить мою родню — неважно, насколько малы мои шансы победить. Я просто не допущу этого.

Моя семья значила для меня все. Эти мысли обжигали меня, заставляя мою кровь кипеть от злости.

Несколько минут спустя мне, наконец, удалось успокоить свои напряженные нервы. Я почувствовал, как простыни снова начали шевелиться, очевидно, что моя новая подруга тоже пробуждалась от своего глубокого сна.

— Мммм... Виктор.

Мой взгляд переместился на стонущую женщину, медленно возвращающуюся в реальность.

С улыбкой в глазах я бросил вопрос:

— Как ты выспалась, Исабель?

Она коснулась меня взглядом полным недовольства, когда я задал ей этот вопрос. Оба мы понимали, что я был тем, кто привел ее к такому усталому состоянию. Однако она была слишком горда, чтобы отвечать на этот риторический вопрос.

Она была уверена, что я задал его с целью подразнить ее. И она предпочла бы умереть, чем дать мне удовольствие от ответа. Хотя в других сферах удовольствия она никогда не отказывала.

Подавив зевок, она потянулась, и простыня, прикрывавшая ее тело, скатилась вниз, показывая свою прекрасную грудь и изящные изгибы, еще до того, как я попросил ее продемонстрировать свое великолепие... Хотя, собственно говоря, ей это и не требовалось.

— Который сейчас час, Виктор?

Глядя на часы на стене, мой глаза сверкнули от веселья, когда я ответил:

— Почти семь. Кажется, ты сегодня опоздаешь в школу.

— Святая Дева Мадонна!

Всякое чувство сонливости исчезло с ее лица. Она встала и выскочила из кровати, чтобы с молниеносной скоростью броситься в душ. Ее голос тянулся за ней, когда она высказывала мне свои жалобы из душа.

— Клянусь, если я опоздаю, я поставлю тебе неуд по курсам испанского.