Глядя на ступенчатую пирамиду издалека, меня поразил ее величественный вид, словно я вернулся в прошлое на столетия. Храм по-прежнему внушал величие и великолепие, таким, каким он был при постройке.

«Это, должно быть, то место, которое я видел в хижине шамана...»

Подойдя ближе, через несколько минут в воздухе ощущалась сильная магическая энергия. Чем ближе мы подходили, тем душнее становилась атмосфера.

— Что это, дон Виктор? — удивленно спросил Рамирес.

— Это? — ответил я с удовлетворением. — Это друг мой, Золотой город, Эльдорадо.

Собравшись с силами, мы прошли весь путь, пока не достигли входа в храм.

На них были видны явные признаки человеческого вмешательства: по бокам стояли толстые черные колонны и несколько высоких статуй, похожих на горгулий.

Остановившись перед воротами, я потер руки и сказал:

— Вот, наша цель.

Медленно кивнув головой, Рамирес не сводил глаз с ворот:

— Что-то мне здесь не нравится, дон. Все эти индейские штуки до добра не доводят.

Он смотрел на ворота в оцепенении, мои слова прошли мимо него.

Заметив это, я вздохнул и замолчал.

— Ну я иду.

Увидев, что я начал, Рамирес не сдвинулся с места:

— Я подожду здесь, дон Виктор. Как доброму христианину, мне не хочется в это языческое святилище.

Я помахал ему рукой.

— Ладно, я тебя не заставляю.

Однако, когда я собирался войти, вдруг вспомнив что-то, обернулся и посмотрел ему в глаза.

— Если я не выйду через час, просто уходи без меня.

Ничего не ответив Рамирес остался на безопасном расстоянии от храма.

Развернувшись, я глубоко вздохнул и подошел к дверям, покрытым золотом. Положив руки на них и толкая ногами, я начал открывать.

«Шиииин!»

Когда двери распахнулись, яркий свет ослепил меня, заставив прикрыть глаза. Постепенно приспособившись, я разглядел огромные золотые скульптуры великанов.

Ощущая потрясение, я прошел по тропинке и добрался до странного алтаря, покрытого неизвестными надписями. Я прищурил глаза, наблюдая за текстами и чувствуя сильное воздействие каждого слова.

Безграничные чувства охватили меня, когда я смотрел на эти древние тексты.

«Хм?»

Посреди любования символами, что-то почувствовав, я заметил зеленоватый блеск в самом центре алтаря.

Изумрудный череп с неизвестными письменами. Они пульсировали плотным зеленым светом, создавая ощущение, будто это что-то живое.

Прямо на стенке алтаря я увидел нишу, которая мне что-то напомнила. Осознав, что она похоже на индейский амулет, я достал его из кармана.

Затем осторожно вставил его в нишу, как ключ и собирался отойти.

Но странная зеленая энергия перетекла из черепа, когда моя рука словно приклеилась к амулету.

Вскоре эта энергия полностью охватила меня, подобно электрическому току.

В мгновение ока, странные образы, словно наводнение, проникли в мое сознание.

— Кххууууааа!

Острое чувство боли пронзило мою затылочную часть головы. Пламенная боль пронизала мои нервы, позвоночник и кости, словно молния, заставляя меня согнуться пополам.

Сжимая зубы, я старался перенести эту боль, но это было нечто совершенно непохожее на любые мои предыдущие переживания.

Мои руки словно чувствовали уколы тысяч игл в каждой клетке, а живот сотрясали судороги. Наклонившись и перекатившись по полу, моя спина пропотела, а в голове стучало сердцебиение.

Даже дыхание приносило боль, заставляя меня делать короткие вдохи, чтобы справиться с происходящим.

— ГРРРР!

Мои руки сжимали все, что было под рукой от явного напряжения.

Мое тело странно раздувалось и сжималось, как будто что-то чужеродное внутри творило преобразования. Это напоминало ощущение, будто меня обжигают раскаленным железом изнутри, заставляя меня почти кричать от боли.

В процессе продолжительной боли я все сильнее осознавал, что-то невиданное стало неотъемлемой частью моего организма.

Я не имел представления, сколько времени прошло, прежде чем боль, наконец, утихла, позволяя мне немного прийти в себя.

Мое тело ощущалось измученным, как будто оно истратило всю энергию за мгновение.

— Ах...

Из моего носа начала течь кровь. Взглянув вниз, я увидел что-то вроде руки, проходящей сквозь мою грудь, где должно было находиться сердце, перед тем как исчезнуть, оставив большую дыру.

Постепенно слабея, я упал на землю, кровь текла из смертельной раны. Огонь горел там, где было мое сердце.

Пламя облизывало мои ребра, грудь стала центром печи, согревающей во тьме. Руки и ноги замерзли. Это была необычная теплота для мертвого тела.

«Это смерть?» — задался я вопросом.