Потом неожиданно наступила тишина, будто кто-то выключил звук. И стало светлеть. К свету присоединился детский голос. Пела девочка, но это была грустная песня. Я открыла глаза и увидела Меррин в окружении могильных курганов. Девочка стояла ко мне спиной, но по вздрагивающим плечам и всхлипам я поняла, что она плачет. Я прокричала ее имя. Она резко обернулась и расплылась в улыбке, а слёзы вмиг просохли. Я побежала к ней и обняла. Я почувствовала тепло. Тьма отступила. Я обернулась. На нас наступала наша внутренняя тьма- страхи и сомнения, призраки прошлого, обвиняющие нас во всех смертных грехах. Мы были вооружены, поэтому встали спина к спине, готовые к обороне...

**** ****

Глубокой ночью я проснулась и огляделась. Больше не было боли и страха. Спокойствие разлилось по жилам подобно заживающей раны бакте. Рядом со мной, положив мне голову на плечо, спала Меррин, она улыбалась и посапывала, обняв меня одной рукой. Я улыбнулась, чувствуя благодарность за лечение, невесомо провела по ее серебристым волосам правой рукой, а потом положила ее на свой живот, в котором формировалась новая жизнь и прошептала:

- Теперь я не боюсь и принесу надежду в этот мир. Спасибо, сестра.

И снова провалилась в сон, на этот раз без кошмаров. Мне снилось, чтоМы были вместе и обе счастливы, воспитывая детей от мужчин, которые когда-то поверили в нас. Жаль, что для этого пришлось потерять близких...

Через пару дней «Богомол» приземлился на пустынных и скалистых склонах Джедды. Солнце ярко освещало барханы песка, в глубине которых обитали опасные существа. На корабле остались Гриз и Цере. Одев удобные, но жаркие пончо, мы отправились небольшим отрядом в сторону города, окруженного скалами. Я смотрела на лысый затылок Юргена, одетого в майку и шорты до колен. И коснулась своего живота, опустив голову и поставив блок в голове, чтобы он не смог проникнуть в мои мысли с помощью Уз Силы.

Кестис о чем-то весело рассказывал, а Биди ему поддакивал.

Я вздрогнула, когда Меррин взяла меня за руку и сплела наши пальцы. Я оглянулась на нее.

- Не бойся. Я позабочусь о нем.

Я с трудом выдавила улыбку.

- Рассчитываю на тебя, сестра. И жду окончания твоей истории любви!

Меррин надулась и покраснела как маков цвет.

Я усмехнулась, прочистив горло и более уверенно посмотрела на безрадостный пейзаж вокруг. Хотя даже в пустоте есть своя красота…

***** *****

06.09.23

Джедда, Внешнее Кольцо.

Джедда-Сити. Базарная площадь.

Сегодня произойдёт важное событие. Это монах по имени Чиррут Имве ощущал с самого утра, после утреннего омовения, медитации и привычной дыхательной гимнастики. Его лучший друг Бэйз Мальбус, пусть и покинул обитель Уиллов, потому что не выдержал «демагогии их философии» и «прочей дребедени» сейчас наблюдал за коротко подстриженным, «ёжиком», мужчиной ростом метр семьдесят, одетого в черное одеяние с удобным широким поясом. В смуглой руке длинный посох, исписанный рунами на забытом языке древних воинов-защитников добра и света. На вид нельзя было дать монаху больше сорока лет. Он был подтянут, уверен и спокоен. Возможно, сие впечатление создавалось им специально, либо это был результат тяжелых тренировок в стенах монастыря, который завоевывал все больше пространства на маленькой луне, где селились беженцы с других окраин бесконечной Галактики. Хотя и здесь вездесущая рука Империи ощущалась все острее.

Чиррут медленно шел по улице, пробираясь сквозь пеструю толпу инопланетян и людей. Обветренное лицо расплылось в привычной улыбке, узкие, восточные глаза смотрели с прищуром. Из-под ресниц выглядывали подернутые молочной пеленой глаза. Когда-то они светились небесной голубизной. Он сел на большой плоский камень, поправив полы плаща и поднял голову к солнцу, выглянувшему из-за рядов двухэтажных глиняных строений с плоскими и овальными крышами, улыбнулся и принялся вначале шёпотом, а потом все громче читать привычную проповедь о древних воинах духа – джедаях, о которых в эти мрачные времена все забыли. Либо жутко боялись одного лишь упоминания, ибо знали, каково последует наказание. Но монаху это было все равно, он и так был слеп. И ему было жалко окружающих людей, которые тоже ничего не видели, пусть и родились зрячими…

Базар только начинал разворачиваться. Торговцы и ремесленники, разойдясь по чайханам, обсуждали предстоящий день. Раздался протяжный призыв муэдзина – и, расстелив коврики, купцы начали молиться… …Молитвенный час окончился. Запестрели шатры и палатки; завертелось колесо торга…