Клим слегка приподнял свитер и я увидел торчавшую из-под ремня черную рукоять пистолета. Судя по всему, «Макарова». Многозначительно хмыкнул.

— У одного склад шмоток на дому был, вот мы его и проредили…

Ни хрена себе, вот это уже интересно получается. Это уже серьезный уровень.

— И ты сейчас, типа старшего у наших?

— Ага… — многозначительно хмыкнул тот. — В общем, ты мне вот что скажи… Чем заниматься-то думаешь? Планы на жизнь есть?

— Пока не знаю. Поступать в университет, наверное.

Клим насмешливо фыркнул.

— Чего? Жаров и в универ? Да я тебя с пеленок знаю, ты всегда вперед пацанов на рожон лез. Вспомни, как мы школу обнесли, а? Ты ж тогда всех за собой повел. А про завод? А пацанов со Скелеватки, как мы раздолбали, а? Да, блин, что с тобой случилось?

— Да ничего не случилось. Просто за ум взялся.

— За ум? — не поверил Клим, затем покачал головой. — Да-а, брат, кукуха у тебя реально поехала с этой службой. Не тупи, давай к нам! Деньжат поднимешь, не сразу, конечно, но точно поднимешь. Машину купишь. А там и квартирку на окраине. А то разве ж это уровень в общаге с клопами жить?

Он небрежно махнул рукой на штукатуренную стену общежития. Ну, тут я с ним был согласен — это временное жилье и сколько я тут еще проживу, вопрос открытый.

— Спасибо за предложение… Я подумаю, Клим! — отозвался я, хотя для себя уже все решил. — Знаешь, я многое переосмыслил и со старыми делами решил завязать. Не хочу однажды закончить где-то за решеткой.

— Ну-у все, пацана потеряли… — задумчиво промычал тот, швыряя дымящийся бычок на пол. — Ну, вот скажи мне, какая на фиг решетка? ОБХССник у нас прикормленный, в дела особо не лезет. Сейчас с Котом проблемы уладим и мы в шоколаде. Ну, что скажешь?

— Я подумаю.

— Тьфу ты… — махнул рукой Клим. — Ладно, думай. Но смотри, дело такое, больше предлагать не буду. Ладно, пора мне. Пивка выпить наверное сегодня не успеем, может завтра?

Я кивнул, не сильно-то и хотелось мне связываться со своими бывшими друзьями. Мы поднялись, молча направились к машине. Напоследок, Клим пожал мне руку и сел в машину. А я направился в соседний гастроном, куда и собирался изначально.

Разговор со старшим нашей банды меня насторожил. Что он имел в виду под словами — неформальная война? Разборки между бандами? Так вроде ж подобное в девяностых годах было, разве нет? Черт, как же сложно вникать во все это дело, толком не зная прошлого. Вот родился бы я в семидесятых, было бы куда проще.

В задумчивости зашел в магазин, купил там хлеба.

В овощном отделе взял капусту, картошку и другие овощи. Выбор был невелик, но все было в доступности. Я намеревался приготовить борщ, либо какой-нибудь суп. В мясном отделе взял на развес небольшой кусочек свинины на кости.

Конечно, ассортиментом там особо не раскинешься, но нельзя не признать, все выглядело не так, как изображали в современном кино советские магазины восьмидесятых годов. Продукты были, просто выбор состоял всего из двух-трех вариантов, не более. А вот консервов было полно, причем самых разных. И молоко в стеклянных бутылках с жестяными пробками, еще шоколадки с несуразными этикетками.

Все это добро я притащил домой, принялся готовить. Хорошо, что вся необходимая посуда имелась — видимо, за время жизни в общаге многие жильцы скупались в складчину, для всех. Скупали скарб и сами же им пользовались. Живешь на этаже — бери, без проблем. Главное, убирать за собой, а так никто и слова не скажет.

Вот так я и принялся кулинарить. Некоторые навыки у меня и так были, однако ранее, борщ я не варил. Хорошо, что рядом готовила какая-то женщина, которая с пониманием отнеслась к моему намерению и быстро расписала, как и что делать. В общем, ужин получился, что надо. На пару дней точно хватит. Холодильником мне пользоваться разрешили, но наглеть я не хотел.

Поужинав и убрав за собой, я вернулся в комнату.

Вспомнил про деньги, что передал мне Клим. Пересчитав их, я присвистнул — там было восемьсот пятьдесят рублей. Если учесть, что средняя месячная зарплата примерно была в районе восьмидесяти — ста двадцати рублей, то у меня на руках довольно приличная сумма. Конечно, о крупной покупке нет и речи, но на карманные расходы — это с головой. Интересно, за что же все-таки мне перепало?

Не скрою, принимать деньги у Клима мне не хотелось — мало ли каким путем они получены? Но судя по всему, это не его деньги, а моего реципиента. Видимо, перед убытием в армию, тот просил их приберечь. Может, тот и не самый лучший представитель советского общества, но как друг — самое то. Он честно сохранил деньги реципиента. Впрочем, сколько там должно быть на самом деле, остается загадкой.

Будильник я поставил на шесть тридцать утра.