— Не подумал он… — фыркнул я. — Тьфу, мля!

— Давай так, с меня лично тебе джинсы из новой поставки и кроссы американские, ну?

— Кросы? Ладно, убедил, — нехотя смягчился я. — Остальные, надеюсь, не в курсе?

— Нет. Это только между нами.

Я тоже уселся на диван. Некоторое время мы оба молчали.

— Слушай, а чего в коробках только грязные тряпки и целлофан? — поинтересовался я, вспомнив про эту странность.

— А ты всерьез думал, что у нас тут склад? Артем, не тупи. Склада как такового нет. Приходит партия, мы ее тут же пилим и под раздачу на точки. Бывает, доходит до того, что склад находится прямо в машине. Шмоток обычно не много, по три-четыре размера. Мы ведь совсем не магазин, где можно выбрать и померять перед зеркалом. Нет, ну зеркало-то у нас конечно есть и померить можно. Тьфу, короче, здесь ничего не хранится, здесь только все распиливаем. А коробки постепенно утилизируем, чтобы внимание не привлекать. Дворники они же такие, могут и сообщить куда не нужно о том, что на мусорке слишком много пустых коробок откуда-то берется.

— Теперь понятно, откуда ноги растут. А где мой товар? Здесь?

— Нет, здесь почти ничего нет. У Андрюхи Карпова дома хранится. Он кстати, тоже парфюмерией занимается.

Некоторое время мы просто сидели, Клим пил пиво.

— Ладно, пора мне! — отозвался я. — Мне сегодня еще машину в гастрономе разгружать.

Клим рассмеялся — само собой, моя работа для него казалась смешной и бесполезной.

— Ну, бывай. Завтра приходи с утра, будем работать на рынке.

Затем я покинул подвал. Нет, это место само по себе не плохое, вот только находиться там было как-то неприятно. И вполне понятно почему.

Я добрался до автостанции и хотел уже сесть на автобус, как вдруг неподалеку остановилась белая Волга. Сначала я не обратил внимания, а потом заметил, что мне машет рукой водитель.

С удивлением понял, что за рулем сидел сам майор Хлебников.

— Ну чего смотришь? — Кирилл Петрович выглянул из окна. — Залезай!

Недолго думая, я сел внутрь автомобиля.

— Здравия желаю, товарищ майор!

— Мы не в армии, парень. Но так и быть, и тебе здоровья. — Хлебников отъехал от остановки, но метров через пятьдесят остановился у выезда. — Значит, это ты с Сотниковым расследование по пожарам начал?

— Ну да.

— Молодцы, заметили особенность. Я куда нужно уже сообщил, но пока дело еще не возбудили. Мало информации. Меня другое заботит — как вы вообще на эти гвозди наткнулись?

— Не знаю, Кирилл Петрович. Интуиция, наверное. Вот в голове щелкнуло и все.

— Считаешь, что за этим могут стоять фарцовщики?

— Игорь вам все рассказал?

— Поделился предположением. Если все это подтвердится, общественный резонанс будет огромным. Впрочем, ладно.

— Я затесался в компанию Клима и остальных. Думаю, они имеют к этим пожарам прямое отношение.

— Так… — Хлебников порылся в карманах и вытащил клочок бумаги. — Здесь номер рабочего телефона знакомого следователя, который будет вести это дело. Если что узнаешь, звони ему напрямую. Ну а что касается первоначального курса обучения, думаю, сделаем для тебя некоторые поблажки. Я в сторону Нефтебазы еду, тебя подкинуть?

— Не откажусь, товарищ майор, — отозвался я. Кажется, для меня складывались удачные обстоятельства, чтобы заявить о себе в хорошем свете…

В тот же день, отработав грузчиком положенные три часа, я вновь встретился с Ирой.

Причем, получилось это совершенно случайно.

— О, Артем, привет! — окликнула меня девушка, когда я стоял на кассе.

— И тебе привет, — я обратил внимание на белую коробку в ее руках и розочкой. — На сладкое подсела?

— Пирожные покупаю. Для чаепития, меня в детский сад приняли. Так что теперь, я буду работать с детьми.

— Круто, ну поздравляю! — честно говоря, я бы работать с маленькими детьми точно не смог бы. Это ж какая ответственность — один соседу ведро на голову одел, второй кому-то песка в глаза насыпал, третий и четвертый уже собаку в жертву песочнице приносят. А девочки из куличиками из песка пытаются накормить детей из другой группы. Это ж писец… Я как-то с младшим братом друга оставался присмотреть, так чуть с ума не сошел — везде за ним по пятам ходить надо, чтоб куда-нибудь не влез или не шваркнулся. А в группе таких человек тридцать-сорок наберется — к вечеру воспитатель забивается в угол и у него глаз дергается… Да и зарплаты у них неоправданно низкие.

— Спасибо. Я так рада, что буду заниматься серьезным делом.

— Тебе нравится возиться с детьми?

— Очень! — улыбнулась та. — Хотя, наверное, по мне и не видно? Помню, как ты меня отговаривал, когда я только учиться шла. Говорил, зачем тебе эта ответственность. А я тогда и хотела ответственности…