— Погоди, Хума, — ловко спрыгнул со скамейки худощавый парень лет двадцати двух, в узких брюках, ультра-модных сапогах на высоком каблуке и цветастой рубахе-балахоне. На руках многочисленные браслеты-фенечки. Его длинные волосы были перетянуты узким кожаным ремешком. «Хайратник» — неожиданно всплыло в голове название. Не хватало только очечков а-ля Джон Леннон. А так, не отличишь от хиппарей с туманного Альбиона. Кстати, теперь стало ясно, что остальные участники тусовки старательно подражали ему в манере одеваться. — Это из твоей хаты мафон или вертушка постоянно зачетное музло рубит? Пласты родные? Из-за бугра привез?

— Слушай, дружище, — нахмурился Данила. — А ты нормально разговаривать можешь? Я в вашем сленге ни черта не разбираюсь. — Парни недовольно заворчали. Им явно не понравились слова Мельника.

— Кочумайте! — повелительно бросил «хиппарь», не оборачиваясь. Судя по его поведению и по тому, как мгновенно притихла компания, перед футболистом стоял ее лидер. — Ты не обижайся, — вполне мирно сказал длинноволосый. — Можно и по-простому. Меня, кстати, Пал Яковлевичем зовут.

— Странное имя, — удивился Данила.

— Вот, серость, — тихо засмеялись на лавочке. — Это ж от Пола Маккартни!

— Извините, — развел руками футболист, улыбнувшись. — У меня в детском доме училка по музыке «Битлов» или «Роллингов» на дух не переносила.

— Ты что, детдомовский? А как же…– искренне удивился «Пал Яковлевич». Он явно заинтересовался и хотел спросить еще что-то, но не успел.

Во двор на полной скорости въехали сразу две милицейские машины. Лихо, как в кино, подлетели к детской площадке и резко, с противным визгом шин, затормозили. Захлопали двери и на улицу горохом посыпались крепкие парни в форме.

— Атас, менты! — истошно заорал кто-то и вся компания дружно рванула врассыпную.

Мельник застыл истуканом. Первым его желанием было сорваться с места и броситься вслед за ребятами, но рассудочное сознание взрослого, умудренного жизнью мужчины, решительно воспротивилось этому. Зачем? Это ведь не его «война».

— С дороги! — грубо пихнул его в сторону рослый здоровяк и футболист отшатнулся. Милиционер пробежал мимо, бухая сапогами. Хрена лысого он их догонит, оценил Данила расстановку сил. Разве что пьяного какого-нибудь. Или девчонку.

— Гражданин, предъявите ваши документы! — юноша почувствовал, как его крепко схватили за руку и бесцеремонно дернули, будто куклу, разворачивая. Перед ним стоял высокий милиционер с погонами лейтенанта. Брови нахмурены, лицо строгое — как с плаката об образцовом страже порядка. Но вдруг оно дрогнуло и на нем промелькнуло узнавание. — Мельник! Данила! Вот это да! А я ведь в этом сезоне почти все ваши матчи смотрел. Как вы испанцам в финале второй гол положили — сказка! — затараторил милиционер, расплывшись в широкой улыбке.

— Удостоверение личности во внутреннем кармане пиджака, — улыбнулся футболист. — Позволите достать?

— Да бросьте! — засмеялся лейтенант. Отпустил Мельника и возбужденно сбил фуражку на затылок. — Надо же, расскажу кому, не поверят. А нас местные жители вызвали, говорят, что здесь молодежь хулиганит. Вот, приехали проверить и шугануть для порядка. А вы здесь, собственно, какими судьбами?

— Живу в этом доме, — показал Данила. — С тренировки вот иду. Остановился ребят послушать, уж больно забавные песенки они лабали. А тут вы.

— А к нам поступил сигнал, что сплошная матерщина звучала, — нахмурился милиционер. — Нарушали эти деятели законный покой граждан.

— Может быть, — равнодушно пожал плечами Мельник. — Я их слышал-то от силы пару минут. А что, теперь в отделение заберете? Ну тех, кого поймаете?

— Охота была время терять, — засмеялся лейтенант. — Гитару об лавочку расшибем, чтобы больше не бренчали, волосатиков по-быстрому обкорнаем и пинка для скорости выпишем.

— Не слишком жестко? — удивился Данила. — Подумаешь, сидят — песни поют.

— Нормально! — обрубил милиционер. — По сторонам посмотрите: окурки повсюду разбросаны, бутылки пустые, наплевано. А это ведь детская площадка! По хорошему, можно им и пятнадцать суток оформить. Тем более, что кто-то из этих «музыкантов» повадился по району телефонные аппараты портить.

— Зачем? — не понял Мельник. — Бьют, что ли?

— Да нет, — вздохнул лейтенант. — Из телефонных трубок звукосниматели выковыривают, самопальные инструменты потом мастерят. А люди «скорую» не могут вызвать. Поймал бы, лично этим пакостникам руки поотрывал! Эх, ладно, мне пора. Служба! — милиционер крепко пожал руку Даниле и ринулся догонять своих товарищей. А юноша удивленно покачал головой и направился к своему подъезду. Ну их к лешему, все эти приключения. Скоро важнейшая игра с киевлянами и попадать в сводки происшествий столичной милиции перед нею — не самая удачная идея. Вряд ли Бесков пропустит такое без последствий.