— Малой, где ты ходишь? — преградил ему дорогу Шестернев. Капитан сборной явно принял на грудь несколько больше приемлемой дозы и потому был краснощек и весел. — Там «Гинесс» принесли! Мы с ребятами уже пробу сняли и, хочу тебе сказать, отличная штука! Айда, бухнем! Заодно с Володькой мировую выпьете.

— Так я с ним, вроде, не ссорился? — пробормотал Мельник. — Так, потолкались немного.

— Угу, — прыснул Шестернев. — Только он после твоего нокаута до сих пор отходит. Во время игры мне даже жаловался, что в глазах двоится.

— Так что ж доктору не показался? — обалдел Данила.

— Дурак, что ли? — выпучил на него глаза Шестернев. — А поездка зарубежная тогда накрылась бы медным тазом? Командировочные, премиальные, шмотки, аппаратура?

Мельник помотал головой. Вот чудаки, вместо того, чтобы беречь свое здоровье, они пекутся о шмотках и валюте.

— Ну так что, идешь?

— Я догоню! — пообещал Данила. — Забегу в «дабл» и приду.

— Куда⁈

— Да в туалет, в туалет!

— Мельник, а что от тебя местные репортеры хотели? — въедливо допытывался прикрепленный к сборной комитетчик в самолете, когда советская команда летела на Родину. — Они во время приема за тобой носились, как оглашенные.

— Склоняли к измене, — доверительно шепнул ему Данила.

— Чего⁈ — взвился в своем кресле чекист. — Почему сразу не доложил?

— Торговался, — тяжело вздохнул Мельник. — Они мне готовы были только двух «Мисс мира» предложить, а я им ответил, что хочу обогнать в этом деле Беста и потребовал пятерых.

— Развлекаешься? — утвердительно спросил комитетчик. И добавил с нехорошим прищуром. — Ну-ну. Что ж, так и запишем.

— Не забудьте еще про ваше поручение написать! — зло оскалился Данила, сбросив маску весельчака. — До сих пор не по себе делается, как вспомню!

— Тихо, придурок! — всполошился «Василь Василич», нервно оглядываясь. — Чего разорался-то? Держи рот на замке. Вернемся в Москву, поговорим еще на эту тему.

— Жду с нетерпением, — глянул на него исподлобья футболист.

— А теперь вернемся к нашим баранам…

О, боже, какой зануда!

— Предлагали перейти в какой-нибудь английский футбольный клуб, — устало сказал Мельник. — Говорили, что и «Манчестер Юнайтед», и «Арсенал», и другие гранды были бы счастливы меня видеть в своих рядах. Денег сулили кучу, дом, автомобиль, прочие радости.

— А ты что? — с хищным интересом уставился на юношу чекист. — Неужто не екнуло сердечко от такой щедрости?

— Вы серьезно? — недоуменно спросил Данила. — Что такого они мне могут предложить, чего у нас в стране нет? Квартира, команда, зарплата, почет, уважение — этого добра у меня и дома навалом. Скоро вот еще патент на медоборудование получу, так там авторские отчисления начнут капать. Ну и на хрена, уж простите за мой французский, сбегать и предавать Родину? — Взгляд, взгляд ни в коем случае не отводить! И наивности добавить. С малой толикой возмущения. Но не переборщить, а то поймет, что придуриваюсь. А так, пусть думает, что у молокососа еще розовые очки на глазах.

Комитетчик после долгой паузы хмыкнул и полез в карман за сигаретами. Поверил или нет? А черт его знает, готовят ведь этих ребятишек на совесть. Если по прилету не сунут в «черный воронок», то, стало быть, пронесло. Ну а если…

— Можно вас попросить не курить? Или, может, если вопросов нет ко мне больше, я отсяду — не нравится дым.

— Иди, — равнодушно сказал «Василь Василич», щелкая зажигалкой^[27]. И проворчал негромко себе под нос. — Подумаешь, какая цаца.

— Чего он до тебя домотался? — спросил Еврюжихин, когда Данила плюхнулся в кресло рядом с ним. Выглядел Генка не очень. Но оно и понятно — спонтанная дегустация различных сортов «Гинесса», которую устроили победители на приеме после матча, плавно переросла в банальную пьянку, продолжившуюся в отеле.

А затем Капличный с Шестерневым, подначиваемые товарищами по команде и оравой развеселых девиц, возникших точно по мановению волшебной палочки после того, как наши футболисты утащили с собой пьяного в дымину Беста, упились так, что в самолет их грузили почти как багаж. И ведь предупреждал армейцев, что «Гинесс» — это штука коварная. Ага, «раствор коварен!»^[28] Но нет, не послушали. Они ведь крутые мужики со стальными яйцами!

— Да интересовался, почему ты с ним не согласовал свой переход в «Челси», — рассеянно ответил Мельник.

— Чего?!!

— Шучу, расслабься.

— Ну, Малой, ну, зараза! — возмущенно запыхтел одноклубник. — Я тебе еще это припомню.

— В очередь сукины дети, в очередь! — засмеялся Мельник.

— А в глаз?

— Это из «Собачьего сердца» Булгакова. Начинай уже читать. Хоть немного. А то одна ханка да бабы на уме.

— Шибко умный, как я погляжу, — обиделся Генка. — Не хочешь говорить нормально, да и хрен с тобой.