— Самая что ни на есть обычная, — бодро отрапортовал Данила, вскочив на ноги и вытягиваясь в струнку. А что, надо ребят немного растормошить, иначе, взаправду, весь игровой тонус улетит кобыле под хвост. — Тренировки, диета, воздержание!

— Чего? — поперхнулся Бесков. Закашлялся и долго не мог прийти в себя, пока сердобольный Штапов не передал ему бутылку воды. — Вот, клоун! Артист погорелого театра! Сядь уже, горе луковое.

— Дани, а чего все смеются, как сумасшедшие? — потянул Мельника за рукав Ривелино.

Да-да, сегодня бразилец прилетел вместе с командой. И не как пассажир или простой зритель, а в качестве игрока. Врачи пусть и неохотно, но дали-таки добро на его допуск к тренировкам и участие в матче. Правда, с оговоркой, что на поле Одуван может провести не более пятнадцати минут!

— Радуются возможности повысить свой профессиональный уровень.

—?!.

— Я тебе потом все подробно объясню, ладно? Вон, похоже, местные черепахи разродились и везут наш багаж.

Аэропорт Линате располагался всего в семи километрах от Милана и поэтому до гостиницы, куда должно было заселиться «Динамо», добрались относительно быстро. Удивило большое количество полицейских и карабинеров на улицах. Данила решил разузнать, в чем дело, и спросил сопровождающего их итальянца. Тот замялся, принялся то краснеть, то бледнеть, но, в конце концов, раскололся. Оказывается, весной, во время автомобильной выставки, у стенда «Фиата» обнаружили бомбу. А чуть позже еще одна отыскалась на центральном вокзале Милана. Ну, как отыскалась — рванула. Двадцать один пострадавший. Такие дела.

Мельник озадаченно присвистнул и решил больше не докапываться до несчастного гида, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, рассказывая об этих печальных инцидентах. Тем более, что ворохнулось что-то в памяти, мелькнуло на одно мгновение и исчезло. Но легкая тень все же осталась. Что-то, вроде «свинцовых лет» или близкого по смыслу. Вспомнить бы еще точно.

— Малой, о чем с макаронником болтал? — перегнулся к форварду через спинку кресла неугомонный Маслов. — Узнавал, где здесь самая лучшая выпивка? Это правильно. Давай, докладывай дяде Валере!

— Балаболка! — беззлобно высказался кемаривший на переднем сидении Бесков, не открывая глаз. — Адик, напомни мне, чтобы я этого болтуна загрузил дополнительно.

— Сделаем, Константин Иванович, — с готовностью откликнулся Голодец и, обернувшись, погрозил Валерке кулаком.

— Ну вот, — Маслов даже не особо огорчился. — Малой, теперь ты мой должник. Из-за тебя прилетело.

— Хрена лысого, — набычился Данила. — Ты мне еще сам должок не отдал. Забыл, поди?

— Зараза! — проворчал Маслов, откидываясь в кресле. — Вот ведь, гаденыш злопамятный. Не боись, раз проспорил, все сделаю, как договорились. Вот прилетим домой, и пробегусь, так и быть.

— Вот и чудно, — ухмыльнулся довольно Мельник. И кровожадно потер руки. — А я тебе зрителей обеспечу. Да побольше, побольше!

— Попал ты, Масло! — жизнерадостно заржал Аничкин.

— А на что они спорили-то? — поинтересовался кто-то из футболистов. — Кто знает?

— Так ты напрямую у Маслова и спроси.

— Валер?

— Да пошли вы!

— Малой?

— Спокойно, граждане, — Данила приподнялся и успокоительно помахал ладонью. — Все новости о предстоящем супермарафоне «Звенящие бубенцы-69» будут отражены в афише.

— Чего⁈ — взвился Валерка. — Я тебе дам «бубенцы»!

Дружный хохот прокатился по салону.

— Константин Иванович, — окликнул Мельник старшего тренера, когда они прошли процедуру оформления в гостинице, получили ключи и стали расходиться по номерам. — Можно вас на минутку?

— Чего тебе?

— Чуть не забыл, — скорчил виноватую физиономию Данила. — Когда были на приеме в Ирландии, там два репортера рядом со мной болтали, и ничего не стеснялись — думали, что я английского не знаю.

— Ну и что? — с вялым любопытством откликнулся Бесков, нетерпеливо крутя брелок с ключом. — Что они такого важного сказали?

— Понимаете, они обсуждали, что во многих итальянских клубах нынче вовсю используют допинг. Ну, лекарственные препараты, что увеличивают способности футболистов. И один другому жаловался, что вот, мол, недавно их команда играла с такими «заряженными» и выглядела весьма бледно.

— Ну-ну! — подобрался Константин Иванович. Разговор явно стал ему интересен. — Хочешь сказать, что «Милан» тоже под этими допингами?

— Черт его знает, — поскреб затылок Мельник. — Но в Москве у некоторых их игроков глаза какие-то стеклянные были. И в стыки шли, как японские камикадзе.

— Это летчики-смертники? — рассеянно уточнил Бесков, лихорадочно прикидывая что-то.

— Ага.

— Понял тебя. Что-то еще?

— В принципе все, — задумался Данила. — Вот, разве что, название препарата в разговоре промелькнуло.