За столом сидят самые близкие. Кубки наполнены, а мясо истекает жиром, и парит, заставляя меня давится слюной. Все веселы и раскованы, знаем мы друг друга уже не первый год, и все понимают, когда в моём присутствии можно расслабится. Но при этом все прекрасно знают грань, за которую переходить нельзя. Только Сидор немного дуется, но это от того, что я орденом его обделил. Любит казак красивые и блестящие вещи, в крови у него это, а тут я его прокатил с наградой. Ничего, зато погоны атамана на его форме красиво смотрятся, так же, как и адмиральские погоны на плечах Алана. Вообще тут в форме всего трое. Мур ещё, красуется в форме рейнджера, и тоже в генеральском звании. А чего мелочится? Всем раздал по заслугам. Остальные как говорится «по гражданке», форма одежды номер восемь — что хотим, то и носим.

— За Победу! — провозглашаю я тост, и кубки дружно сходятся посредине стола, разнося по саду праздничный звон.

Я шёл по вечернему городу и настроение было отличное. Гуляние шли вовсю, но вели себя горожане вполне прилично. Патрули из хмурых бойцов, то и дело встречались на пути. Это молодёжь, они в бою не участвовали, а были призваны на сборы по военной подготовке. Каждый гражданин колонии, который носит штаны (а может и юбки, если дело касалось шотландцев) обязан был пройти подготовку военному делу, прикреплялся к своим сотням и до конца жизни оставались в запасе. Раз в год объявлялись сборы, где запасников снова приводили в форму, а потом распускали по домам. По тревоге они обязаны были явится на сборный пункт, вместе со своим оружием, и быстро сформировать резерв моей армии. Не профессионалы конечно, однако многие из них сейчас промышляют охотой, с мясом и домашней скотиной в колонии всё ещё проблемы. А раз охотники, то стрелять умеют, да и фермеры от них далеко не отстают. Враждебные племена индейцев всё ещё большая проблема для новой страны. И крестьянам волей не волей нужно быть в постоянной готовности к нападению. Отчасти поэтому и сделано ополчение. При нападении дикарей, соседям собраться проще и быстрее, чем ждать прихода профессиональных военных. Вот и привлекли этих молодых к патрулированию именно сегодня, чтобы дать ветеранам отдохнуть и насладится славой и почётом. Парни бдят, но без фанатизма. Сегодня патрульные не тащат пьяных и дебоширов на правёж в вотчину Михаила, а вежливо и настойчиво провожают подвыпивших вояк по домам.

Я направлялся к порту. Мои друзья и гости продолжают гулять, разбившись на компании, а мне вот чего-то пройтись захотелось. Гришка напрашивался со мной, но я отшил поддатого приятеля, сдав его на руки благоверной. Дома его не было долго, пусть навёрстывает упущенное. Иногда просто хочется побыть одному.

Встречные горожане в большинстве случаев узнавали меня и почтительно кланялись, бойцы отдавали честь, провожая меня восторженным взглядом. Для них я небожитель, а некоторые верят в меня как в посланца всевышнего на земле. Однако религиозная составляющая постепенно сходила на нет, для тех же моряков с героического «Посейдона» я старший товарищ, брат по оружию, за которого они порвут любого, так сказать не в службу, а в дружбу…

— Ты вот сопля зелёная, пороху толком не нюхал, а говоришь! — я стоял возле пирса и любовался стоящими на рейде кораблями и звёздами, когда до меня донёсся разговор небольшой компании, которая вольготно расположилась на пляже и попивала вино. До этого они вели себя тихо, и вот градус разговора повысился, так, что я начал их слышать — это же додуматься надо было до такого! Додуматься и сделать, а ты чушь несёшь! «Посейдон» один считай весь бой вытянул.

— А чего сложного там? Корабль железом обшили, и в бой пошли. Да ещё адскую машину сделали, которая без ветра корабль толкать может. Это не честно! Вот если бы наши англичанам вломили на парусниках, тогда да! — молодой голос был полон скепсиса — А так какая там смелость нужна? Вам всё равно ничего не грозило! Вот на пляже, где мы рубились, там да, там герои, да и корабли господина Алана честно бились, а вы так… И пороху я нанюхался вволю!

— А вот ты котёл на голову одень, а я тебя по голове поленом бить буду! А ты в это время иди строем, перезаряжайся и стреляй! Ты в башне сидел, где после каждого выстрела угар как во время пожара и ядра лупят по броне без перерыва⁈ Чего ты там нюхал то⁈ Разве что только портянки! — психует моряк. Спор явно идёт между солдатом и матросом, скорее всего канониром из обслуги одной из башен броненосца — Сто орудий враз в тебя, когда ни будь стреляли с полукабельтового⁈

— А ты в штыковую ходил⁈ — психует молодой.

— А ты на абордаж⁈ — морячок тоже горячится.

— Я тебе сейчас нос сломаю! — за отсутствием других аргументов заявляет боец Сидора.

— А я тебе глаз на жопу натяну, и моргать заставлю! — а морячок то опытный, чувствуется Гришина школа.

Спор грозит перейти в горячую фазу, и я спешу к компании. Судя по всему, оба ветерана сейчас сойдутся в рукопашной, доказывая друг другу чей род войск круче. Не надо нам этого! И как назло паролей рядом нет.