К тому, что погода портится, мы были готовы. Ветер свежел, на волнах стали появляться белые барашки, качка усилилась. Ветер был попутный, и нам ничего не оставалось делать, как только продолжить путь. Уже имея богатый опыт выживания в шторм в океане, я совершенно не опасался надвигающейся непогоды. Берегов не видно, кругом, куда не брось взгляд, одна вода, так что наскочить на риф или мель нам не грозило. Экипажи кораблей закрепляли грузы, рифовались и готовились к очередному испытанию.

Ближе к ночи ветер усилился, скорость тоже увеличилась. Корабли сильно сносило ветром. В ночной темени растворился один из линейных кораблей.

К утру следующего дня ветер стал еще сильнее, волны начали разбрасывать остальные парусники. В это время в очередной раз пришло сыграть парусный аврал, матросы с большой скоростью построились у своих мачт. Требовалось убрать ещё один ряд верхних парусов. Каждый матрос старался больше обычного, все работали слаженно и чётко, выполняли команды офицеров и боцманов, каждый знал, что если сильный ветер порвёт паруса, то маневрирование затруднится, или вообще станет невозможным. Шторм, качает, океанская зыбь и ветер не дают предугадать следующее движение судна, руки горят от снастей, которые норовят вырваться на свободу, и всё заливает холодной, солёной водой. Мокрый такелаж ведёт себя непредсказуемо, у нас пошли первые раненные и погибшие. Кто-то из моряков сорвался с реи, у кого-то сорвало кожу с огрубевших ладоней, ну а кто-то попросту сгинул в морской пучине, без шансов на спасения, когда не смог удержатся на вантах. Всё утро мой линкор раскачивало и сносило с курса волнами, накреняя корпус более, чем на сорок градусов. Непогода разыгрывалась всё сильнее и сильнее.

Корабль жалобно стонет, с оглушительным треском рвётся парус на фок-мачте, за ним ещё один, а потом сразу два. Работа не прекращается, без парусов корабль не удержать по ветру, а значить матросы снова идут рисковать своей жизнью.

То, что случится дальше, я даже представить себе не мог. Обычный шторм, превратился в жестокий ураган.

Остальные корабли эскадры мы потеряли следующей ночью, когда рассвело, мой линкор был в гордом одиночестве, а вокруг, на сколько хватало видимости, черное небо сливалось со свинцовыми водами океана. Где начинается морская вода, и заканчивается бьющий бешенным потоком ливень, было совершенно не понятно. Высокие волны, высотой больше десяти метров, с бешенной скоростью несли нас в неизведанные дали. Перегруженный артиллерией «Повелитель морей» держался из последних сил. Наскоро отремонтированные повреждения корпуса от ударов волн стали давать течи, вода лилась в трюм и с главной палубы, и не понятно от куда больше. Помпы не прекращали работу, конопатчики по грудь в воде пытались устранить протечки, но вода всё равно прибывала. Находится на палубе было совершенно невозможно, гигантский деревянный корабль мотало словно щепку в сливе унитаза, то и дело он погружался в воду практически полностью. Мы теряем стеньги и реи одну за другой, запасы парусины тают на глазах, парусный мастер не успевает чинить повреждения. Осадка линкора всё больше, но при этом он теперь с трудом выходит из очередного крена. Я не могу понять, что происходит. Я уже почти сутки не покидаю полуют, лично контролируя рулевых. В каюте я попросту не могу находится.

— Господин Виктор! — в этот раз «Повелитель» выходил из крена особенно долго, лицо капитана перекошено от ужаса — прикажите рубить мачты и сбросить пушки верхнего дека в воду! Боюсь, что корабль скоро опрокинется!

— Без паники! — мне страшно до чертиков, деревянный линкор, борта которого не пробивают ядра пушек, разваливается прямо на глазах — у нас в трюме полно воды, это дополнительный балласт.

— Всё так, но, когда корабль кренится, вся эта вода перекатывается на один борт! — как маленькому поясняет мне капитан. И я вспоминаю, что на этом старом паруснике нет даже водонепроницаемых перегородок. Капитан прав, каждый крен теперь смертельно опасен, балласт больше не удержит линкор на ровном киле!

— Рубить грот и бизань! Все пушки верхнего дека и с палубы — за борт! — тут же принимаю я решение.

Снова аврал. Ветер сбивает с ног, плотники орудуют топорами, канониры снимают с лафетов тяжёлые орудия, и они, одно за другим исчезают в морской пучине, облегчённые лафеты летят следом. Капитан разрешил открывать орудийные порты только по одному и на очень короткий промежуток времени. Одна за другой мачты рушатся вниз, теперь у нас только фок — мачта осталась, не считая конечно бушприта. Изуродованный линкор выправляется, кажется, что мы справились с задачей, избежав гибели.