— Так скоро? Почему? — удивился я столь короткому сроку.

— Вы не в курсе? В сети ходит видео с одной интересной фигурой… — произнёс юрист и протянул мне телефон. — Подавляющее большинство пока гадает, настоящее оно или нет, но тем, у кого есть связи, уже получилось выяснить, кто это.

Не узнать в этом коротком фрагменте самого себя мне было невозможно. Я настолько удивился одной только возможности слива такого видео, что на несколько мгновений буквально потерял контроль над телом!

Проскочившие между пальцами искры жадно набросились на телефон юриста. Экран мобильного вспыхнул ярким светом и тут же погас. Из-под корпуса потянуло едким дымом плавящегося пластика.

— Прошу прощения, это случайность, — обескураженно протянул я, возвращая владельцу уничтоженную технику.

— Бывает. Попомните мои слова — не пройдёт и недели, как Вы покинете территорию «службы»…

Чем дольше я анализировал слова Якова, тем яснее мне становилось — таких случайностей не бывает. Если кто-то и мог снять подобное видео, то только люди князя, которые постоянно следят за мной. Получается, что за этим просто обязан стоять лично Харламов.

Для чего ему это надо? Однозначно ответить на этот вопрос у меня не получится. Уж слишком много вариантов, каждый из которых выглядит вполне реалистичным.

Самый правдоподобный — Харламову не понравилось, что я решил не становиться его должником. Поэтому он и хочет вытянуть меня со «службы», окунув в реальный мир с его интригами и покушениями. Там, если я захочу выжить, мне придётся обратиться к князю.

Что мне делать, если исходить из этого? Я не знаю. Ничего в голову не лезет, а это очень плохо. У меня всего семь суток, чтобы придумать план своих дальнейших действий. Придётся ещё сильнее напрягать свой и без того измучанный разум.

Едва вернулся в казарму, как заметил явное изменение отношения к моей фигуре со стороны абсолютно всех людей. До состояния преклонения они ещё не дошли, но явно ощущаю благоговейный трепет, окутавший меня с головы до ног.

Непривычное ощущение. Не могу сказать, что оно мне нравится. Скорее — раздражает. Как, чёрт побери, мне выдержать это целую неделю? Что, если юрист окажется не прав и меня не выпустят? Страшно представить, каким образом трансформируется моё чувство собственной важности за столь длительный срок!

Изменилось не только отношение ко мне, но и к тренировкам. Раньше Мору пинками приходилось выгонять людей на улицу. Теперь же все как один выходят чуть ли не раньше меня, пытаясь показать свой максимум. Бедный лейтенант такому отношению аж нарадоваться не может.

Приходилось держать себя под контролем, стараясь особо не реагировать на подобные резкие изменения. Что уж тут сказать, даже интендант, который так недружелюбно ко мне относился, перед следующим выездом предложил мне выбрать всё, чего только душа пожелает!

Менять ничего не стал, да и само сражение ничем не запомнилось. Простенький выезд, справились одним только автоматическим оружием. Даже потерь не было! Эх, вот бы каждый был такой…

Юрист снова связался со мной на третий день после того, как Алиса покинула «службу». Первое слушанье по моему делу прошло настолько успешно, что судья огласит своё решение уже через четыре дня.

— Готовьтесь реализовывать свои великие планы! — максимально серьёзно заявил Яков Моисеевич, прежде чем завершить звонок.

Тут я, можно сказать, и сел в лужу. За последние семьдесят два часа мне в голову не пришло ни единой мысли. Может ли что-нибудь измениться за оставшиеся четыре дня? Фиг его знает…

По истечению этого срок могу сказать — да, кое-что изменилось.

Количество пришедших мне в голову планов и идей зашкалило. Начиная от абсолютно безумных, заканчивая до вполне правдоподобных. Вот только вычленить из них то, за что и надо браться, было безумно тяжело.

Проблема в том, что память Борзого Андрея Петровича предоставила мне слишком мало информации об этом мире. Домашний мальчик, выросший в любви и заботе. Он не интересовался политикой, ему плевать было на происходящее в мире. Да, его интересовала история, математика и некоторые другие науки, но парень был совершенно неподготовлен к реалиям даже моего мира, что уж говорить про этот.

Приходилось чуть ли не насиловать телефон, чтобы выяснить, за что я вообще могу зацепиться.

С первого же дня объявить себя Романовым, требуя вернуть все некогда имеющиеся у императорского клана активы? Могу даже представить, что некоторые князья с радостью воспримут моё появление и согласятся что-то отдать. Уверен, подавляющее большинство лишь скептично взглянет на меня и скажет: «Парнишка, а как ты это докажешь?»

Дальнейшие их слова могут быть очень разными. Могут потребовать продемонстрировать мгновенное перемещение, которыми славились представители этого клана. Обязуют, например, продемонстрировать действие заклинания, что обеспечивает защиту территорий Российской Империи.