— Ага. И деду про ту записку рассказал. Он как вскинется, да как побежит в усадьбу. Мне чуть руку не оторвал. Прибежали он схватил пакет, за кинжал и на меня. Едва не зарезал. Да упал я без сознания и об пол головой бахнулся.

— Вот же ж стервец. Неподкупная блядь! — выругался царь.

— Извини, государь. Запугал он меня тогда. И взял с меня слово такие записки и впредь носить и назвал имя Ченслера. Тогда-то я Ченслера не знал. Я затребовал аж четыре рубля в год и встречу с англичанином. Думал, разведаю, и тебе расскажу. А потом уехал сюда и встретил Ченслера тут. Он хотел со мной поговорить, но я, увидев его, стражникам поручил никого до меня не допускать. Потом он уехал. Вот так. Извини, что сразу не сказал.

Царь снова потрепал мне волосы.

— Что ж они ему так нравятся? — подумал я. — До лысины так и сотрёт.

— Ништо-ништо, Фёдюня. Знаю я, что Ченслер крутит с моими ворогами, но чтобы дед твой…

— Ты убьёшь его? — спросил я сдавленным голосом.

— Не сейчас, не сейчас, — задумчиво произнёс царь. — Он мне пока ещё нужен. Приглядим за ним. Спасибо тебе, Фёдор.

Царь ушёл, а я ещё долго сидел на стуле в трапезной убитого фрязина и думал, куда меня несёт по течению реки под названием «жизнь».

Только когда солнце на половину спряталось за стену кремля, я подхватил мешки, в которых лежали перины, сложил в них книги и вышел из своих хором. Оставив одного охранника у запертой на замок двери, я в сопровождении другого, отправился во дворец. Там, передав книги Ивану Васильевичу, я забрал свой тюфяк и подушку, сложив их в мешок, личные вещи и шагая уже по темноте, вернулся в свой новый «дом».

Иван Васильевич приняв книги, раскрыл ту, что была не дописана и имела меж листов записку. Пробежав взглядом тайнопись, он хмыкнул и позвал толмача Ивашку, ожидавшего его зова вот уже почти час.

— Вот, Ивашка, тебе тайнопись, которую надо прочитать. Это писал тот фрязин, что варил здесь ямчуга. В Слободе он жил более года, а всего он у нас чуть не два года. Из этого и исходи. Наверное, тут должны часто поминаться Строгановы. Ну, да сам думай. Быстро прочтёшь, получишь пять рублей.

— Прочту, великий государь! Сколько уже прочёл⁈

Он всмотрелся в первую страницу тайнописи.

— Да, вот твоё имя: «Иван Васильевич» и титул: «Цесар». Они все так тебя зовут, фрязины.

Он ткнул пальцем.

— Вот три буквицы «и», вот две «е», вот три буквицы «а».

— Поторопился я на счёт пяти рублей, — рассмеялся царь. — Может не давать?

— Как знаешь, государь, только что-то слепнуть я стал в последнее время.

— Я тебя так ослепну, что Москву отсюда увидишь, — показал Ивашке кулак Иван Васильевич. — Одну книгу бери и ступай. Будет тебе пять рублей, ежели к завтрашней вечернему благовесту тайнопись разгадаешь.

— Разгадать разгадаю, но книгу не перепишу. Пишу я медленно, государь.

— Ступай, не зли меня. Позови постельничего!

Толмач, пятясь, вышел и вскоре в зал зашёл постельничий со служками. Царя провели в спальню, умыли, переодели и спать уложили.

— Лампаду не задувай, — приказал Иван Васильевич постельничему. — На полунощницу встану. Пусть разбудят если било не усышу.

Все ушли, Царь полулежал на подушках, пытаясь заснуть, думал о сегодняшних делах: о вертлявом, как червяк английском после, и его посланнице королеве Елизавете, от которой ничего, кроме обещаний «дружить домами» он до сих пор так и не получил. А ему, помимо оружия, ох как нужна была военная помощь. Ход войны в Ливонии ему не нравился. Не нравилось то, что рыцарям начали помогать свеи. Пока оружием и пороховым зельем с ядрами, но наблюдатели у трона короля Эрика передают о его сношении с Литовским Сигизмундом и польским Сигизмундом. Даже не сам ход войны, при всех его победах, настораживал, а возможный сговор правителей Балтии против его Руси. Военная помощь Англии ему бы не помешала.

В рассказе о заманивании англичан в Архангельск этому малолетнему Захарьину Иван Васильевич слегка покривил душой. Не в его годы приплыли первые английские купцы, в ещё в годы царя Василия. В семь тысяч тридцать четвёртом прибыли первые корабли. И ходили до пятьдесят девятого года регулярно, снабжая и металлами, и людьми. Просто тогда, в пятьдесят девятом Сильвестр ему подсказал, что хорошо бы заручиться не только торговлей, а и военной поддержкой, а для этого неплохо было бы жениться на королеве Англии. С тех пор и «села» английская Королева ему «на шею». С королём Эдуардом, они почти не переписывались, ибо общих дел, кроме торговли, не имелось. А Елизавета сама начала переписку, обещая намёками на военное сотрудничество и свою «свободу» в выборе жениха, если её купцы будут иметь преференции. Ну, он и повёлся…