— Постричься, что ли на лысо? — подумал я. — А с другой стороны… Как тогда царь станет проявлять своё расположение? Похлопыванием меня по лысой голове? Не-не… Уж лучше так.

Мы с Семёном вернулись в подвал моего дома.

— Погоди немного, — попросил я, а сам прошёл вовнутрь.

Вытащив из печи медную проволоку, снятую с котелка, обдал её водой и снова завязал, закрепив крышку.

— Тяжёлый, — покачал головой Семён, взвешивая котелок в руке. — Что тут?

— Извини, Семён Яковлевич, не велено говорить.

— Ну, не ямчуга, же?

— Меньше знаешь, лучше спишь.

— Старый котелок, — задумчиво произнёс рында-сын боярский и вдруг, словно прозрел. — Неужто клад нашёл?

— Ага! Золото-бриллианты! — сказал я и хмыкнул. — Пошли уже, государь ждёт!

Государь от увиденного богатства не возбудился, а лишь ткнул в него пальцем и сказал:

— Считай!

И высыпал всё богатство на ковёр, с благостной улыбкой прислушиваясь к золотому перезвону, я принялся считать, выставляя монеты столбиками по десять. Всего в кладе оказалось три тысячи триста десять монет. Ещё раз пересчитав столбики, я хотел их ссыпать обратно, но Царь остановил меня.

— В том сундуке возьми бумагу вощёную и заверни так же, как и прочие лежат.

Я приоткрыл сундук и ахнул. Вот где настоящее золото и бриллианты! — подумал я.

В сундуке, разделённом на небольшие отделения, лежали «конфетные батончики», замотанные в вощёную бумагу. Рядом лежали обрамлённые в золото и серебро самоцветные каменья и «просто» золотые украшения.

— Ух, ты! — не выдержал я, и моя рука самопроизвольно потянулась к груде колец.

— Ха! — усмехнулся царь. — А я уж, грешным делом, подумал, что не интересуют тебя блага земные. Ан, нет, живой ты, Федюня, человече. Не юродивый.

— Извини, государь. По глазам больно ударило солнечное мерцание каменьев.

— Ха-ха! И какое сильнее всего?

— Вот это, государь, — показал я на маленький, как раз на мой указательный палец, перстенёк.

Царь покрутил из стороны в сторону головой и странно скривил лицо.

— Вот, ведь! Бывает же!

Он подумал, почесав бороду.

— Ладно, бери! Хотел сыну подарить, как подрастёт. Но, нет! Другой ему подарю! Может хоть у него судьба иная случиться! Бери!

Я не стал «ломаться», а цапнул золотой перстенёк с рубином и насадил его на палец. Бли-и-ин, как классно он засверкал в солнечных лучах!

— Ты про бумагу-то не забыл? — просил, усмехаясь государь. — Оберни корабельники-то. И сложи в сундук.

Я быстро освоил мастерство скрутки «батончиков» и переложил их в царские закрома.

— Котелок себе возьми, пригодиться.

— Можно я снова Семёна возьму? Хочу перенести свои вещи в «лабораторию».

— Как ты сказал? — удивился Иван Васильевич.

— Лаборатория. Ты ведь сам так называл. И ещё про какое-то стекло говорил…

— Вот ты слухач какой! И что ты про стекло слышал?

— Ничего, государь. Только, то, что привезли.

— Да-а-а, Федюня, — покрутил царь головой. — От тебя не спрятаться, не скрыться…

— Листья жёлтые, скажите, что вам сниться, — продолжил мысленно я и спросил. — Что за стекло? Там нет стекла.

— Стекла там нет. Оно у воеводы Данилы Романовича во дворе, в ящиках и соломе. Шары стекольные для бомб. Мастер, что тут был отравлен, придумал, а мы понаделали, привезли. Теперь вот в Москву надо везти к пороховщикам.

Я почесал голову.

— Мне бы серу, уголь и огнепроводный шнур… Я бы намешал порох и сделал бомбы.

— Да ну тебя, Федюня, — махнул на меня рукой царь. — Ты уже совсем себя возомнил!

Царь смотрел на меня скептически.

— Ты порох-то в глаза видел?

Я утвердительно кивнул головой.

— А делал?

Отрицательное вращение.

— Ну, вот! А собираешься! Знаешь сколько порохов разных? На пищали один, но пушки другой, на бомбы — третий. И на разные пушки — тоже разный.

Я пожал плечами.

— Как хочешь, государь. Но я знаю, как делать порох для бомб.

Царь долгое время разглядывал меня, как странную зверушку.

— Опять скажешь, грек показал?

— Не скажу. Ямчуг, сера, уголь.

— А пропорции?

— Воевода же знает, как мешать зелье для ружей и пушек?

— Ну, знает, — неохотно согласился царь.

— Ну, так вот. Пусть скажет. Просто в смесь для пушек надо добавить ямчуга.

Я пожал плечами.

— Найду пропорцию. Там подвал глубокий с каморами. В нём и буду пробовать взрывать. В кружках намешаю пороха и подожгу. Делов-то…

— Делов-то, — передразнил царь. — А как взорвёшься и завалит тебя?

— Одну камору укреплю…