Волкову внезапно стало душно: форменный галстук напал на крепкую шею и принялся ее немилосердно душить сквозь воротник рубашки. Оказалось, что он, Волков, находится под контролем тем более плотным, что с его собственной стороны — совершенно незаметным. Еще страшнее было то, что в эмоциональных пиках младший лейтенант, предпочитающий физику и математику, а не химию и биологию, не разбирался совершенно. «Пойди пойми, о чем это: ладно, если просто профнепригодность, а то, может, и пэ-эн-дэ...» - оказываться во цвете лет в заботливых руках психиатров, пусть даже и советских, то есть — гуманнейших в мире, страшно не хотелось.

- Всего таких и похожих случаев было более сорока, и все — за последний год. Товарищи Ваши пока не обратили внимания, но у них нет доступа к данным объективного контроля, а у меня, как штатного нейролога, он есть. Я провела специальный анализ, и вручную, и вот на нём, - кивок в сторону указал на незамеченный ранее счетник последней модели, прибор компактный, красивый и очень умный, даже на вид. - Мы оба, и я сама, и дух машины, считаем, что с Вами, товарищ Волков, не все в порядке.

Сергей был удручен. Сергей был раздавлен. Сергей представил себе всю глубину бездны, из которой на него пристально смотрело что-то не очень понятное, но древнее, любопытное, и, как будто, даже голодное. Дух машины, имеющий свое мнение — штука страшно редкая, развивавшаяся не одну сотню, а то и тысячу, лет, возможно, лично помнящая Архимеда, Пифагора и других авторитетных древнегреческих товарищей. Сам факт того, что нейролог обратилась к силам столь могучим и древним, означал степень внимания слишком высокую, неприятную и опасную.

- Так точно, товарищ Элкотс. Я, собственно... - решил не тянуть резину в долгий ящик младший лейтенант.

Все вышло наилучшим образом. Мягко покачивался на рессорах новенький эсобус: почти триста километров отличной трассы, соединяющей столицу Псковской области со столицей области Ленинградской, пролетели совершенно незаметно. Рядом, на соседнем сиденье (салон, пусть и по совершенно туристическому времени, оказался полупустым) возлежал новый пластмассовый чемодан с невеликим набором вещей, нужных в долгой командировке советскому милиционеру.

Внутри чемодана, кроме всего прочего, оказались новый счётник с установленной проекцией так напугавшего Волкова духа машины, а также набор документов. Из набора следовало, что он, младший лейтенант Сергей Трофимович Волков, откомандирован городским управлением МВД по Пскову и Псковской области в распоряжение Московского районного отдела внутренних дел города Ленинграда, в рамках чего-то там укрепления и о чем-то еще сотрудничества в преддверии векового юбилея СССР, сроком на шесть месяцев.

Это было хорошо, это было правильно, и этого Сергей Волков ожидал в наименьшей степени — особенно после вопроса, заданного товарищем нейрологом.

- Скажите, товарищ младший лейтенант, вот что. Почему и зачем Вам так хочется именно в Ленинград?

***

Ленинград, 17 ноября 2022 года. Здесь и сейчас.

Старший лаборант Семенов-старший.

Для чего первому в мире государству рабочих, крестьян и технической интеллигенции вообще нужна милиция?

Странный вопрос, странный и глупый.

Население у нас хорошее: сознательное, инициативное и работящее. Оно такое всё или почти всё, но даже в современных условиях нет-нет, да появится какой-нибудь негодяй, имеющий в виду нарушение советских законов ради получения выгоды, большой и нечестной.

Вот для того, чтобы наше честное население спокойно спало, и не думало о том, что где-то кто-то не желает жить так же честно, этих, не желающих, обязательно надо ловить. Собственно, этим и занимается наша народная милиция, а старший брат — в лице Комитета Государственной Безопасности — ей в этом помогает.

В милиции Семенова держали очень недолго: всего пару часов.

Милицейский старшина орочьей национальности, здоровенный, как трактор, и, судя по особенностям движений, такой же сильный, задержал старшего лаборанта прямо на выставке. Задержал сразу, как стало известно, что выставленный в вентиляционную камеру, и, вроде как, отключенный робот модели А-Два, укатился из оной камеры самостоятельно, а еще — не реагирует на команды пульта дистанционного управления.

Вывод был сделан молниеносно: если то, что должно работать, не работает, ответственным необходимо считать того, кто последним копался в настройках чего-то неработающего. Именно тут, кстати, появились давешние технические контролеры: дворф и гоблин не простили легкости, с которой Семенов выпал из поля применения их полномочий, и принялись мелочно мстить.

По словам (конечно же, это просто мнение!) сотрудников техконтроля выходило, что Семенов оказался подозрительным с самого начала, что был грубо (грубейше, уточнил дворф) нарушен регламент испытательных и выставочных работ, что они вообще не понимают, какого чёрта тут... В этом месте старшина, проводивший задержание, громко откашлялся, и жалобщики уловили сигнал: имея в виду национальность Семенова, выраженную в совершенно очевидных рожках, делать этнические выводы не стоило. Такие отвратительные явления, как расизм и национализм, в Стране Советов изжиты полностью, а кто с этим не согласен — может объяснить свою точку зрения товарищу старшему следователю, внимательному и заинтересованному.