– А? Ну, потому что он... э-э-э... приукрашивал свои возможности... понятно же, что он не мог...

Синий взгляд был слишком серьезен, шутка не пришлась ко двору. Наиль вдруг вспомнил в каком мире он находится. Мир магии. Хм. Мда. Ладно. Пожалуй балетом тут никого не удивишь. Тут маги могут просто так в воздухе висеть, просто задумавшись над книгой.

Чем же удивить? Хм, девчонку...

-- Есть у нас легенда, а может традиция. Когда двое влюбленных женятся, то... – "Ух, как загорелись синие глазищи!" – то, чтобы эта свадьба была одна и на всю жизнь, чтоб любили они друг друга до самого конца, нужно... -- Наиль сделал паузу, любуясь и дожидаясь реакции на слова.

– Что нужно? Что? – желанные губы становятся еще ближе.

– Нужно взять любимую на руки и перенести ее через мост... И на каждый шаг необходимо говорить любовные, нежные слова. Например, "моя милая". И целовать каждый раз... – он приподнялся и коснулся губами горящей щеки, – голубка моя...

Еще один поцелуй в щеку только чуть ниже и ближе к губам.

– А еще? -- попросили нежные губы.

– Еще? Краса моя ненаглядная... – Наиль обхватил покрепче красу ненаглядную и перекатился, нависнув сверху. Так удобнее целовать на каждое слово: – Сударушка моя... лебедушка моя белая... любавушка... золотце...

Чуть ниже и еще чуть. Теперь уголок губ и...

– А она? – "Золотце" ловко вывернулось и, проведя хитрый захват, оказалось сверху.

– Кха. М-м-м? – Наиль потрепыхался, но держали крепко. Хоть и нежно. Облом-с? Жаль. Но попытка была хорошая.

– Жениха она как называла?

Обездвижен, низвергнут. Но может еще не все потеряно?

Он хитро улыбнулся:

– А жениха называли "касатик мой"... – он сделал паузу с намеком. Догадается? И дождался легкого поцелуя в висок. Эх, высоковато начали, и потому Наиль напряг память: – Сокол мой ясный... свет очей моих... ладушко... богатырь... – Легкие поцелуи-бабочки проложили дорожку от виска вниз и тронули краешек губ. Еще чуть-чуть и получится. – Сокол сизокрылый...

– Было! – вместо поцелуя в губы легкий щелчок по носу.

– Эй? – возмутился он, когда "голубка" упорхнула из объятий.

– Сокол – второй раз. Повторяешься, – фыркнули уже в дверях.

– Эй, ты куда?

– За какаушком...

– Но я же еще не все рассказал! Там еще ленту повязать на дерево... специальное такое, обрядовое... и потом шампанское разбить об... хм... это не отсюда... и ещё про Йосю... это жираф такой карликовый...

часть 2

Ты меня дыханьем согреваешь,

А потом внезапно исчезаешь.

Отчего мое сердечко тает?

Стоп, куда же я иду? (1)

Вечерний город плывет в оранжевых отсветах фонарей.

Запрыгиваю в трамвай и еду.

Куда-то еду. Кажется, мне туда.

Кажется, рядом со мной мой друг. Оборачиваюсь, но его рядом нет. Вышел раньше? Когда?

Вот уже и трамвая нет.

Какая-то длинная улочка, как где-нибудь в Испании. Вдоль неё уличные музыканты-рэперы. А на мне только рубашка. Достаточно длинная рубашка, чтобы прикрыть причинные места, но... А где брюки?

Ах, да. Дома. Вместе с ключами и сумкой.

И Элис. Элис! Она дома, а я чёрте где.

Блин.

Вокруг много молодёжи. Провожают заинтересованными взглядами, но не задирают. Ладно. Деваться некуда, идти придется так, с голой ж... голыми ногами.

Длинная-длинная улица.

Тепло. Вечернее солнце бросает длинные тени.

Мне вверх по улице. Вот под этот мостик и там начинаются новостройки.

Ныряю под мостик и оказываюсь в тупике. Эх. Придётся возвращаться, дальше пути нет.

Разворачиваюсь назад, ныряю в соседнюю улочку. Направо. Ещё раз направо. Незнакомые дома, дворы. Стемнело.

Выхожу на проезжую часть.

Всё, я опять заблудился. Это не тот город. И Элис тоже не здесь.

Рядом тормозит фура. Горячее дыхание мотора согревает голые ноги. Смотрю на водителя.

– Па!

– Илюха! Запрыгивай, поехали домой.

Едем. Город за окном сменяется степными просторами. Блин, мне в другой сторону.

– Па. Мне к морю надо... Там Элис...

Фура замедляет ход. Отец смотрит задумчиво:

– А домой не хочешь?

– Хочу. Но у меня не получается почему-то... – пожимаю плечами и задумчиво чешу нос.

– Волшебное слово помнишь? – отец хитро щурится.

– Какое слово? – недоумеваю. – Сим-сим откройся?

Отец смеётся и исчезает.

Стою босой неизвестно где. Ещё дальше чем был. Опять бесконечные блуждания.