Петрович вышел из больницы в синюю ночь спящего городка. Сейчас город был похож на сказочный Сан-Кортадо — портовый посёлок Пустошей. Похож не улочками, а цветущими деревьями и радугами над многочисленными фонтанчиками, которыми и славился на весь округ.

В тот день, когда они вернулись в родной мир, и он ушел от пацана подальше. Но не только для поиска родни. Это было несрочное дело. Хорошо устроится он смог бы и в этом городишке. С его то опытом и способностями.

Но смена миров — это вам не смена часовых поясов. Это сложнее.

Им обоим надо было стабилизироваться. И подальше друг от друга. Принять устойчивое магическое положение в новых реалиях. К сожалению, когда других магоисточников нет — их приварило бы друг к другу насмерть, сковало магическими цепями так, что друг без друга невозможно было существовать. Как в женских романах, но только для нормальной жизни двух людей, особенно полноценных магов, это было бы похоже на самоубийство.

Однако Петрович не думал, что найдет пацана в таком ужасном состоянии. Да, ломка без магии. Да, как растение в засушливое лето. Но аллергия на обезболивающее? И аллергия на противоаллергенное?

Тут явно было что-то ещё и он вгляделся внимательнее. Не увидел бы, если бы не знал, что искать.

Представьте себе бриллиант. Чистейший кристалл с бесконечным количеством граней. Восхитительный. Но если бросить его в стакан с водой, то он как будто пропадёт, сольётся с водой по цвету. Не увидишь, пока не посмотришь сквозь солнце. Тогда бриллиант заиграет своими гранями, брызнет разноцветными искрами.

Вот так и здесь. Надо посмотреть под особым углом и особым взглядом.

Он искал искру дракона, и он нашёл её.

Твоюдивизию! Как не вовремя.

Признаки дракона он заподозрил в мальчишке еще раньше. Все эти способности играть с памятью, как с игрушкой: захотел поиграть — вспомнил, не захотел — забыл, спрятал в сундук. А способности мироходца? Тут без дракона совсем никак... И всё могло быть простым совпадением и способностями другого рода. Но нет. Вот она искра дракона. Факт.

Вся пакость была в том, что дракон, которого он должен был возродить, когда-нибудь там в туманном будущем, случилось уже здесь и сейчас. Это происходило прямо сейчас.

Дракон возрождался. Пока ещё неразумный сгусток энергии, но требующий себе огромное количество магсилы и неслабого контроля. И придется иметь с этим дело не в знакомых мастерских Изумрудного замка, не с мудрыми советами магов, не с сильными амулетами и заряженными кристаллами. А придется иметь дело на родной земле, где магии почти нет, где эту магию нужно добывать первобытным способом с помощью трения палок и молитвы. Делать, веря в то, что дракон, обладая властью над пространством и временем, знал, что выбирает. Что выбрал себе аватара, свою колыбель, мага самого лучшего из возможных. Того, у кого будет максимальная вероятность справиться. Сделать. Выносить и родить, как бы странно это ни звучало. Не в физическом смысле, а в энергетическом, конечно. Магически. И не знаешь, что было бы легче.

Как бы там ни было, но этот мир родной. И этот мир был рад магии, пусть маленькой горсточке.

Дракон. Здесь их не было со времен былинных героев. Тех событий, из которых пришли сказки про Змея Горыныча и легенды про эльфов.

Мир радовался дракону и встречал с цветами и радугой.

Петрович погладил прохладные лепестки гортензии, последний раз кинул взгляд на двойную радугу и пошёл к машине. Немножко жаль, что никто кроме них двоих эту красоту сейчас никто не видит.

Что ж, Наиль — предсказанный учителем ученик уже не просто пацан, а пацан, вляпавшийся в легенду, предсказание о драконе.

* * *

Наиль проснулся среди ночи. Понял почему и фыркнул. Пустоши остались где-то там далеко за миллионы астрономических миль, вместе со стоянкой охотников и самими охотниками, но привычка просыпаться в два часа ночи на дежурство осталась.

Как хорошо, что больше не надо дежурить. Бояться, что в любой момент на тебя свалится какая-то херь, то есть неприятность. От которой придется спасаться бегством или отбиваться ножом. И после которой точно придется мыться, но сначала работать по разделке на ингредиенты.

А твари? Эти серолицые зомби. Пусть видел их два раза, но уверен, увидит ещё сто раз в своих кошмарах.

Но охотники любили неприятности, потому что с неё всегда можно было получить навар. Наиль не смог к этому привыкнуть за две недели. Самые ужасные две недели.

Смешно сказать, в плену у пиратов ему понравилось больше, чем на свободе с охотниками.

Как Петрович жил в таких условиях полжизни?

С благодарностью вспомнил Петровича. Пришел, не бросил, подлечил. Почти всю боль снял, а то что осталось — ерунда. Не соображал совсем, бредил. Радугу видел.