На самом краю периферического зрения, тем временем, происходило что-то еще более странное, чем пять минут назад: гигантский ледник внезапно перестал таять, внутри него погас источник страшного света, и даже объем верхней части сухопутного айсберга, как будто, восстановился, хотя последнее мне, конечно, показалось.

- Вы, профессор, - инженер по-прежнему обращался только ко мне, и я вдруг понял, что все это время он говорит по-британски. - Наверное, интересуетесь, что происходит, что теперь будет и зачем я все это рассказываю?

Я машинально кивнул.

- А будет вот что. Реактор там, внутри, уже пошел вразнос. Остались последние минуты, вряд ли больше пяти. Ваш академик, этот, как его, Бабаев, все понял правильно, вот только масштаб катастрофы неправильно оценил даже он сам! Сейчас эта огромная хрень активируется, она уже почти готова, и тут станет очень холодно. Экстремально холодно, минус двести градусов Цельсия, даже минус триста! - недостижимость температуры ниже абсолютного нуля инженера, казалось, не интересовала вовсе. Потом экстраледниковый период накроет всю округу, и даже больше! Послезавтра – выжившие увидят сами – аэропланы станут замерзать на лету! Не будет больше советского крайнего севера, не будут ходить ледоколы по этому вашему северному морскому пути!

Несмотря на некоторое даже рациональное, пусть и совершенно людоедское, зерно, имеющееся в построениях шпиона, общий смысл его речи звучал уже слегка шизофренически.

- Вы погибнете, все вы! - выкрикнул поддельный инженер, - и я вместе с вами, но мне уже не страшно, мне ничего не страшно! Такие, как я, все равно не живут долго, а тут такая отличная возможность забрать с собой на темный план сразу миллионы tupykh sovkof!

- И вот еще что, - Хьюстон картинным жестом вскинул руку – в перчатке скафандра оказался сжат какой-то прибор, вроде пульта, - я все вижу!

Послышался скрежет. Это, как было видно с моего возвышения, крановщица по имени Жанна запустила основной мотор своего тяжелого крана, и теперь разворачивала его, поднимая, одновременно, стрелу: конечная точка подъема удивительно хорошо совмещалась с решетчатой поверхности, с которой устроил сеанс саморазоблачения бывший коммунист и инженер, а теперь атлантист и шпион.

- Не сейчас, ангел мой неземной, - Хьюстон вдавил единственную кнопку маленького пульта. Негромкий взрыв в самом основании стрелы пришедшего в движение крана остановил кран и сломал саму стрелу: сразу две секции ее канули в пустоту, завершив падение где-то внутри Ямы. «Где-то я такое уже видел» - подумал я невпопад.

- Наверное, думаете сейчас, что я совершаю типичную ошибку плохого парня: треплюсь вместо того, чтобы нажать на курок? - глумливо поинтересовался Хьюстон по громкой связи.

Один из моих недавних помощников, кажется, тот, что пытался дозваться погибшего связиста бригады проходчиков, вдруг оказался на площадке рядом со мной, и даже сделал два шага вниз по лестнице. Встал, пошел рябью — навроде помех на экране плохо настроенного эфирного телеприемника, совсем уже похоже мигнул всей картинкой, и обратился старшим лейтенантом государственной безопасности, товарищем Мотауллиным. Рустам Багаутдинович оказался сразу в форме, причем относительно нового образца: отсюда, сверху, я видел погоны на могучих плечах. Посчитал звезды, обратил внимание на их размер... Старший лейтенант оказался полковником.

- Не курок, дебил ты бессмысленный, - негромко и про себя возразил полковник. - Спусковой крючок!

После этого полковник достал из кармана родную и знакомую, совершенно эфирную, рацию, и вдавил тангенту. - Слышали достаточно. Пакуем фигуранта.

На всех уровнях переходов, площадок и даже крыш вагончиков-бытовок внезапно образовалась масса народу, в военной форме и вооруженного. Двое таких, вооруженных, подбирались и к шпиону, оказавшись, внезапно, на той же кольцевой площадке.

- Обложили, сволочи! - почти прошептал Денис Николаевич: благодаря все еще работающему микрофону системы оповещения, слышали его буквально все.

- Я сын вождя и сам вождь! Дай мне силу, дух Великого Ворона! - оранжевый скафандр вдруг разлетелся в клочья. Вместо довольно знакомого внешне, хоть и неожиданно гнилого внутри, хомо сапиенс сапиенс, на площадке стоял крупный фелиноид. Дико оглянувшись на подбирающихся оперативников, двуногий кот сунул лапу в стоящую на пульте сумку, и выдернул изнутри нечто большое, округлое и увенчанное, в верхней своей части, католическим крестом.

- Святая граната! - ахнула за спиной доктор Куяным Тычканова. - Если он докинет ее до Объекта...