— То есть, я буду обязан постоянно торчать на границе? А когда мне собственными делами заниматься?

— Если не случается непредвиденных обстоятельств, аристократы месяц служат на рубеже, месяц отдыхают. Поэтому у вас будет время заняться делами. Да и потом всегда есть доверенные лица. Я с дядей вашим давно работаю.

— А может, тебя на рубеж послать? — усмехнулся я.

— Воля ваша. Я по молодости три года служил на рубеже, мне не привыкать.

— Да не, я шучу. Кто тогда управлять моими делами будет?

— Этот магазин вас устроит? — Гаврилов затормозил рядом с магазином электроники с жёлтой вывеской.

— Вполне.

Я приобрёл недорогой компьютер-раскладушку на первое время и один из модных тут сотовых телефонов с выдвижной кнопочной панелью, после чего мы с Гавриловым поехали в центр проката сдавать автомобиль, затем на такси — на вокзал, где ждали поезда, сидя в ресторане. По пути на нас никто не напал, и это радовало, хотя Гаврилов нервничал. Шутка ли, три покушения за месяц. Спасало лишь то, что управляющий, даже будучи человеком не знатного происхождения, обладал недюжинной силой и владел магией огня, как он уверял, получше некоторых аристократов, хотя официально имел всего лишь ранг «мастер второй ступени».

Всё это время мы общались о дядином поместье. Так я узнал, что помимо Гаврилова в моём распоряжении сейчас находится тридцать четыре охранника. Негусто, но, случись что, от врагов отбиться можно.

А ещё я узнал фамилии наших главных врагов. Любецкие и Горбуновы. С первыми дядя даже находился в родстве какое-то время, когда был женат на одной из них, но потом развёлся.

— Когда-то у Дмитрия Семёновича было более трёхсот человек охраны, — сказал управляющий, — но, после того как закрылась шахта, две трети пришлось распустить. Из оставшихся кто-то погиб во время захвата нашего предприятия, кто-то — во время нападения на него самого.

— Погоди, какой ещё захват? У нас что-то захватили? — удивился я.

— Ах да, я же вам не сказал. Деревообрабатывающее предприятие захвачено. По бумагам им до сих пор владеют Давыдовы, но по факту оно сейчас у Любецких, и всю прибыль забирают они. Дмитрий Семёнович пытался разобраться, но был убит. Такая вот печальная история.

Управляющий не прекращал меня удивлять. Теперь оказалось, ещё и предприятие захвачено.

— Твою мать, Егор, а может быть, сразу всё расскажешь? Какие ещё проблемы с моим наследством? — возмутился я. — Выкладывай всё начистоту.

— Один из доходных домов заброшен, поместье нуждается в ремонте. А десяток деревень на вашей земле… мягко говоря, не слишком-то процветают. Ваш надел прилегает к буферной зоне, а это значит — постоянные проблемы с тёмными. Приходится отстреливать самим — так быстрее, чем ждать военных. Но местным крестьянам от этого не легче.

— Зашибись. А что с предприятием? Нельзя в полицию обратиться или… куда там принято обращаться в таких случаях?

— Не всё так просто. В тех краях, куда мы едем, работает лишь один закон — закон силы. Пока Дмитрий Семёнович был силён, его никто не трогал, но как только он ослаб, пришли конкуренты и всё отобрали, а потом и его самого убили. Довести бы всё это до императора, но, во-первых, наши чины имеют откаты за своё молчание. А во-вторых… Понимаете, Алексей Михайлович, ваш дядя тоже был не святой. Поэтому вряд ли стоит привлекать государство.

— И что он натворил?

— В своё время ему пришлось поучаствовать в стычках между родами, случалось всякое. Да и с компанией вопросов много. Там у Любецкий доля была, потом они продали её Дмитрию Семёновичу, а когда он развёлся, потребовали вернуть. Но тогда они шиш получили, потому что у Дмитрия Семёновича была сильная охрана.

В общем, думал я, что еду воевать с тварями из бездны, а по факту драться придётся с себе подобными. Но своё надо вернуть, иначе никак. После подробных расспросов стало окончательно ясно, что проблем с наследством вагон и маленькая тележка, и все их придётся решать мне.

Утром мы с Гавриловым уже завтракали в поезде, что вёз нас в Сибирь, к границе человеческих владений.

В поезде имелось два вагона-ресторана: один для аристократов, второй для простолюдинов. Мы, естественно, отправились в аристократический. Когда пришли, там не было никого, кроме официанта. Все шесть столиков пустовали, один из них мы заняли. Официант, увидев герб на моём поло, подошёл к нам, учтиво поздоровался и положил меню.

Заведение мне показалось уютным. Стены обиты зелёным бархатом, столы накрыты белоснежными скатертями, между секциями перегородки, на окнах тяжёлые шторы в тон остальному интерьеру. Вряд ли здесь еда отличается изысканностью, но какая, спрашивается, разница? Я готов был есть всё что угодно и в любых количествах.

Мы завтракали, когда в вагон вошли две девушки.