Не успел я познакомиться с парнями и разложить вещи по полкам, как прозвучал звонок, похожий на школьный. Это значило, надо было выключать свет. Но ложиться спать никто не торопился. Паренёк с чёлкой продолжал смотреть в комп. Оказалось, он фанат японских мультиков и сейчас глядел один из них. С остальными мы чесали языками ещё часа два.

Среди моих соседей только Рюмин был князем, остальные двое — боярами. Парень с чёлкой, которого звали Дмитрием, поехал служить добровольцем, поскольку семья его была небогатой, да ещё и всё наследство досталось старшему брату, а он остался без денег. Второго же, Романа, отправили сюда в качестве наказания. Он встречался с какой-то девицей из другой благородной семьи, девушка забеременела, и чтобы сгладить конфликт, виновника сослали на границу. Сам же парень увлекался игрой на гитаре и сочинял песни, и даже музыкальный инструмент с собой притащил.

Рассказал я и свою историю. В нашей комнате меня можно было назвать самым везучим и невезучим одновременно. Парням предстояло безвылазно торчать в форте минимум два года, а мне — приезжать сюда месяц через месяц. С другой стороны, по истечении контракта они могли уволиться, я же буду мотаться на границу до конца своих дней, если, конечно, не найду себе замену.

Утро тоже началось с пронзительного звонка. Все быстро вскочили, оделись и выбежали на построение в общий коридор, где собрался весь состав четвёртой роты, в том числе, девушки, коих оказалось то ли девять, то ли десять человек — не успел сосчитать.

К нам вышел молодой офицер с гладко выбритым лицом и узкими бакенбардами. Его мундир был идеально выглажен, китель застёгнут на все пуговицы. Парень стоял, выпятив грудь колесом, и глядел на курсантов из-под козырька надвинутой на лоб фуражки. Мои соседи по комнате уже рассказали, что здесь есть некий лейтенант Шаховской, которого все не любили. Это он и был.

— Курсант, почему не в форме? — офицер говорил резко и быстро.

— Я вчера вечером прибыл, не успел получить, — ответил я.

— Отвечать по уставу! Что это за вольности? Не на базаре. Ладно, устав вы ещё не знаете, поэтому пока простительно, — добавил он. — Сегодня получите форму. А это что за вид? — обратился он к какому-то мещанину. — Китель поправить! Пуговицу застегнуть! А вот ты, да, ты, тебя бриться учили? — это было обращено к третьему курсанту. — Здесь быстро научим. А что ссутулился? Выпрямиться! Грудь вперёд, живот втянуть! Чтоб завтра перед полковником все вид имели строевой. Сегодня форму получить, кто не получил, в порядок себя привести. Завтра начинается учёба. А сейчас, — лейтенант взглянул на наручные часы, — всем вернуться на свои места и приготовить личные вещи к досмотру.

Я и три моих соседа вернулись в комнату. Досмотр вещей оказался неожиданностью не только для меня, остальных тоже возмутило подобное мероприятие.

Первым делом Шаховской в сопровождении четырёх сержантов обыскал мещан. Сержанты копались в вещах, лейтенант наблюдал. И почти сразу у одного из новоприбывших обнаружился пакет травы, у второго — блок сигарет, у других изъяли три ножа, два кастета и зачем-то отобрали гитару.

— Сказано было сдать? Сказано. Почему не сдали? — ругался лейтенант. — На «губу» в первый день захотели? Это вам запросто устроим. Здесь церемониться ни с кем не будут. Не подчинился приказу — на «губу», два-три раза не подчинился — месяц в штрафбате.

Когда закончили с простолюдинами, пошли по комнаткам благородных. Тут уже начались споры, аристократы возражали более активно. Тем не менее у одного боярина конфисковали дорогой портсигар, у другого забрали какие-то таблетки, которые лейтенанту показались подозрительными, у третьего обнаружился… револьвер.

И вот очередь дошла до нас.

— Так, музыкальные инструменты в кубрике держать не полагается, — отчеканил Шаховской, заметив гитару Ромы. — На склад.

— Господин Лейтенант, но… — хотел было возразить парень, но Шаховской перебил его.

— А будете спорить, курсант, ваша бренчалка отправится на помойку, и вы её больше не увидите. Порядок есть порядок.

Я косо смотрел на сержанта, который копался в моём шкафчике. Никакого оружия, алкоголя и наркотиков у меня при себе не было — только одежда и средства личной гигиены. Ну и артефакт ещё. И вот за него я переживал. Вдруг этот лейтенантишка позарится на столь дорогую вещицу? Да и вообще, обыск казался чем-то унизительным. Странно, что командование допускает подобное в отношении аристократов.

А с другой стороны, понять было можно. Если половина курсантов припёрлись вооружённые до зубов, то меры принять следовало. Ну или прежде случались инциденты, поэтому командиры перестраховывались.

Когда из моего рюкзака сержант извлёк завёрнутый в ткань артефакт, я напрягся. Ну уж нет, «убийцу тьмы» я кому попало не отдам.

— Так, что тут у нас? — Шаховской взял камень и развернул его. — Хм, очень интересно. Это ваше, курсант? — обратился он ко мне.

— Моё, господин лейтенант.

— Откуда у вас это?

— А это не ваше дело.

— А вы не хамите старшему по званию! Тут вам не детский лагерь. В общем, так, хранить в казарме артефакты запрещено. На склад.