Когда сержанты увели нарушителей, мы вернулись в казарму и спросили, что случилось. Оказалось, подрались уральцы и сибиряки. Парень из одной группировки неудачно подшутил над парнем из другой, и это переросло в мордобой.

А ещё я заметил, что некоторые аристократы буквально с первых дней попытались найти себе «прислугу» среди мещан, чтобы те занимались бытовыми делами, вроде стирки и чистки формы и обуви. Так, под покровительством Рюмина ещё в Первосибирске оказались четверо простых ребят, и он иногда их запрягал то ботинки почистить, то в магазин сбегать.

В пятницу на утреннем построении произошёл ещё один инцидент: у двух мещан оказались разбиты лица. По официальной версии, первый поскользнулся на лестнице, второй упал с кровати. Но уже вечером нам стала известна правда.

В соседней комнате проживал некий боярин Волгин — здоровенный широкоплечий малый, обладающий при всём при этом ещё и сильной магией на уровне мастера третьей ступени (подавляющее большинство курсантов имели ранг ниже). Этот Волгин был ужасно заносчив, он вырос в богатой семье и приехал добровольцем за ратными подвигами. Само собой, боярин посчитал, что ему необходима прислуга, но пара ребят с такой постановкой вопроса не согласились, за что поплатились разбитыми лицами.

Но что самое интересное, один из побитых парней находился под покровительством Рюмина. Того, конечно же, возмутило самоуправство другого аристократа, и он пошёл разбираться к Волгину. Дело, как и ожидалось, закончилось дуэлью, но только неофициальной.

— Завтра разберёмся, — сказал Рюмин, вернувшись в комнату. — Есть здесь одно укромное место, там состоится поединок.

— А как же офицерский суд? — поинтересовался я. — Думаешь, стоит рисковать?

— Мне плевать на этот фарс. Нам наверняка запретят драться. Да и никто не узнает. Вы ведь будет молчать, правильно?

— Само собой, только узнать всё равно могут.

— И что? Что мне сделают? Посадят в карцер? Значит, посижу в карцере пару дней. Плевать, — Рюмин был парнем благородным, но, похоже, вспыльчивым. — Так кто моим секундантом будет?

— Давай, я, — вызвался Рома.

Поединок устроили на следующий день после лекций. До отбоя оставалось два свободных часа. Место выбрали между гаражом и пристроенным к стене складом. Во всей крепости это, кажется, был единственный пятачок, скрытый от посторонних глаз. Камер видеонаблюдения мы здесь тоже не обнаружили.

Биться решили до первой крови. Никто не хотел, чтобы о драке стало известно офицерам.

Рюмин и Волгин скинули кители и встали друг напротив друга. Начался бой.

У обоих оказалась обычная энергетическая магия, поэтому действовали они одинаково: закрывались силовыми полями и атаковали энергетическими клинками и копьями. Волгин имел чуть более высокий ранг, но соперник не поддавался. Сражались почти на равных. Однако в какой-то момент силовое поле Рюмина оказалось пробито, и светящийся энергией клинок уколол парня в живот. Секунданты тут же остановили бой, и Рома подбежал к пострадавшему.

Рана оказалась неглубокая, буквально царапина, кожу рассекло, но укреплённое духовным огнём тело не позволило клинку вонзиться глубже. Только крови натекло много, вся майка перепачкалась.

И вдруг в проходе появились лейтенант Шаховской, прапорщик Волков и два сержанта. Как они узнали про драку, никто не понял, однако оба дуэлянта сразу же отправились в карцер, а все, кто пришёл смотреть поединок, получили выговор.

Воскресенье был выходной. Утром всех потащили в местную церковь, затем Шаховской мурыжил нас наставлениями, учил, как себя должны вести аристократы, как должны вести простолюдины, рассказывал о наказаниях за провинности, об опасностях, ожидающих нас в областях тьмы. Чувствовалось, он любил выступать на публике, человеку нравилось, когда его слушают разинув рот. Потом потребовалось заполнять какие-то анкеты.

И только после обеда, наконец, выдалось полностью свободное время. Правда, за пределы учебного центра нам выходить запрещалось и даже не разрешалось подниматься на стену.

Мы с Полиной всё же умудрились устроить свидание. Между гаражом и складом, где накануне состоялась злополучная дуэль (Волгин и Рюмин после неё так и не вернулись, до сих пор сидели на гауптвахте), можно было укрыться от посторонних глаз, что мы и сделали, расположившись на лежащим возле стены палете за огромной катушкой с кабелем.

У Полли с собой был электронный проигрыватель с экранчиком, она включала мне клипы разных групп, которые ей нравились. Девушка слушала гранж и иногда просто рок, преимущественно зарубежный, считающийся в этом мире в настоящее время модным андеграундным течением. В прошлой жизни я музыкой не интересовался никакой, но Полли так увлекательно рассказывала про все эти группы, что невольно заслушался. Она определённо шарила в теме.

— Сама не хочешь играть музыку? — спросил я.

— Хотела, но родители против. Они считают, это недостойное занятие для княжны, — усмехнулась Полли.

— Дай-ка угадаю. Ты из-за этого ушла из дома, да?