— На три месяца, — проговорила Полина недовольным тоном. — Это не суд, а фарс какой-то. Идиоты.

— Извини, что так получилось, — я взял девушку за руку. — Ты ни в чём не виновата.

— Да! Это урод Шаховской нас подставил! Я прибью его, когда вернусь.

— Если вернёшься, — хмыкнул Волгин, но уже как-то невесело, обречённо.

— Лучше о себе позаботься. А мы уже как-нибудь сами разберёмся, — ответил я.

Следом привели Аркадия Рюмина. Его, как и Волгина, отправили в штрафбат на месяц за несанкционированную дуэль.

— А вас двоих за что? — удивился Рюмин.

— Целовались в неположенном месте, — ответил я.

— Шутишь?

— Ага. Да Шаховской, сволочь. Мы сидели, никого не трогали, а он припёрся с четырьмя сержантами, начал докапываться. В итоге все пятеро получили по лицу. Об одном жалею, надо было хотя бы нос ему сломать. А теперь придётся навёрстывать упущение.

— Да ну его в баню, урода. Говнистый он какой-то, лучше не связываться. Так вас что, на три месяца?

— Да, на три.

— Не повезло.

Прапорщик захлопнул дверь, снаружи лязгнул замок. Теперь свет в транспортный отсек проникал лишь через два узких бронированных окошка под потолком.

— В общем, влипли мы, господа, — проговорил Рюмин.

— Что, поджилки трясутся? — посмотрел на него исподлобья Волгин.

— Ты сейчас меня трусом назвал?

— И что ты мне сделаешь? Опять на дуэль вызовешь.

— Хватит, парни, — пресёк я разгорающуюся ссору. — Особенно ты, Волгин, прекращай дерзить всем направо и налево. Сейчас не до этого. Вернёмся, тогда можете ещё раз подраться.

— А ты чего раскомандовался, Озёров? — возмутился Волгин.

— Потому что могу. А ты имеешь, что возразить?

— Да, имею.

— Как хочешь. Тогда будешь сам по себе. Остальным же предлагаю держаться вместе. Если отправят на опасное задание, так будет легче выжить. Если что, прикрою вас. Я раньше тёмных тварей толпами валил

Волгин невесело рассмеялся.

— И где, интересно, ты толпы нашёл?

— А ты поживи рядом с границей. Моё поместье прилегает к буферной зоне. Знаешь, что там творится и сколько тварей постоянно прорывается из-за «колючки»? Нет? Вот и молчи.

— Алексей двух драконов убил, когда мы в учебный центр ехали, — добавила Полли. — Он умеет этих тварей валить.

— Экий подвиг, двух драконов завалить, — пробормотал Волгин, но продолжать спор не стал.

Некоторое время ехали молча. Каждый находился в плену своих невесёлых мыслей и мрачных предчувствий. Полли положила голову мне на плечо, и так мы сидели почти в обнимку, пока фургон трясся по разбитой дороге.

Меня тоже не покидали мрачные мысли, но отнюдь не про штрафбат. Думал я о том, что этот напыщенный лейтенантик мог действовать не по собственной инициативе, а по указу сверху. Зачем? Кто знает. В Первосибирске у меня остались враги в том числе такие, о которых я почти ничего не знал. Моя гибель на границе будет выгодна многим. Вот только кто именно копал под меня? Любецкие? Горбуновы? Талевичи? А может, Сафоновы? У кого-то из них есть связи в седьмой дивизии? Или это просто моя паранойя разыгралась?

По пути подсадили ещё одного штрафника. Солдату, а точнее, если судить по погонам, сержанту, было уже далеко за тридцать. Хмурый, небритый, со впалыми щеками и высоким лбом. Взгляд пустой и серый, как и многих, кто часто ходит за рубеж. Гербов на кителе нет, значит, простолюдин.

— О, сколько вас здесь, — сержант уселся рядом с Волгиным. — И все, смотрю, благородные. Как же вас угораздило?

— Похоже, тебе с нами по пути, — сказал я. — Как зовут?

— Архипом меня звать, ваше, как вас там… — он пригляделся к моему гербу, — сиятельство.

— Алексей. За что тебя?

— Да так, приказа ослушался. Мы, когда на вылазке были, наш лейтенант, ссыкло несчастное, приказал парней оставить в тёмной области, а я вернулся за ними. По-хорошему это его надо в штрафбат за приказы такие. Но что ему будет-то, благородному? Кто гербы не носит, то всегда и крайний, — сокрушённо проговорил мужик.

— Эти два — дуэлянты. А мы с офицерами подрались, — объяснил я.

— Было за что?

— За дело. Как видишь, не только простые под раздачу попадают.

— Откуда сами-то? Из учебки, что ли?

— Ага.

Мы разговорились, Архип рассказал немного о себе. Он уже давно служил на рубеже, но выше старшего сержанта так и не поднялся. Простолюдины обычно медленно росли по карьерной лестнице, а наш новый знакомый ещё и с офицерами конфликтовал не раз. Всё шутил, мол, удивительно, как его до сих пор не расстреляли. Возможно, причина крылась в том, что Архип имел ранг старший мастер второй ступени, и его полезнее было гонять по штрафбатам. По крайней мере, он так считал.