Это могло случиться и сейчас. Впрочем, ходили и другие слухи, будто император наоборот хочет закрыть ближайшие ямы и сдвинуть границу не на запад, а на восток до рубежей двадцатилетней давности.

Все эти дни не было ни минуты свободного времени. С Олей мы общались лишь на заданиях и больше по делу, а Полину я и вовсе встречал мельком пару раз. Штрафников гоняли разбирать завалы, таскать трупы, восстанавливать ограждение, дежурить на стене, а меня, как самого сильного, всегда отправляли на наиболее опасные участки, чтобы избежать потерь среди личного состава.

А потери были большими. Кто-то погиб от когтей монстров, кого-то ранили, кто-то отравился дыханием бездны. Гарнизон сократился на треть, а в нашем взводе от двадцати с чем-то человек осталось двенадцать. Большинство жертв были среди простых людей или слабых владеющих ранга «ученик», но и среди мастеров оказалось несколько раненых.

Хитров все эти дни был мрачен. Я прежде не видел его таким. В самом начале он мне показался спокойным и уравновешенным, но теперь парень не только выглядел постоянно подавленным, но и время от времени срывался на подчинённых. В нём словно что-то сломалось после нашей вылазки к бездне.

Во вторник утром я уже в третий раз отправился вместе с прапорщиком Зайцевым — тем самым, который вёз меня сюда, сопровождать машины. Ездили мы на небольшом бронированном внедорожнике «Ягуар», вооружённом пулемётом и ракетами. С нами были водитель и парень, управлявший боевым модулем. На самом деле, я бы и один мог отправиться, но для соблюдения формальностей требовалось присутствие офицера.

Перед выездом, как обычно, было построение. Присутствовали Хитров, Ольга и другие офицеры и солдаты, задействованные в тех или иных операциях за пределами форта. В последние дни для этих заданий гарнизону часто придавали наиболее надёжных штрафников, поскольку работы поприбавилось, а людей не хватало.

Произошло так и сегодня. Вместе с солдатами из гарнизона на построении оказались два моих приятеля и ещё пяток ребят из штрафной роты. Хитров велел Ольге и ехать с ними на внешний рейд — так называлось патрулирование территории за оградой. Не знаю, что Оле не понравилось, но она попыталась о чём-то поговорить с капитаном в сторонке. Они некоторое время спорили, а потом Хитров закричал чуть ли ни на всю крепость:

— Вам приказано? Приказано! Хватит языком чесать, лейтенант! Выполнять!

Мы с Зайцевым в это время как раз садились в «Ягуар» и всё слышали, и когда выехали из крепости, я спросил прапорщика, что случилось с Хитровым, ведь раньше он себя так не вёл.

— Он после ваших поездок к бездне таким стал, — ответил Зайцев. — Не знаю, что у вас там произошло, он не говорит.

— Думаешь, причина в этом?

— Ну да, как вы поездили туда, так человек словно подменили.

— Вот и я про то же.

— В общем, не знаю. Но ходит слух, будто его Пыж хочет под трибунал отдать.

— За что?

— Если б я сам хоть что-то понимал, — усмехнулся Зайцев. — Может быть, обычная пустая болтовня. Кто-то придумал какую-нибудь херню, пошутить решил или ещё чего, а другой подхватил и растрепал всем. Знаете же, как бывает.

По пути встретились несколько блокпостов: солдаты и бронетехника стояли через каждые десять вёрст, но несмотря на это тенебрисов всё равно попадалось много. Пять дней военные только и занимались тем, что зачищали буферную зону, но тёмные появлялись снова и снова. Пока ехали к восемьдесят восьмому форту, наш стрелок уничтожил штук двадцать мелких тварей и ещё столько же — на обратном пути, когда мы сопровождали колонну самосвалов.

Сегодня мы с Зайцевым весь день катались туда-сюда. Машины возили стройматериалы для восстановления крепостной стены, требовалось их сопровождать. Последний рейс завершили уже в сумерках. Отряд с внешнего рейда вернулся чуть раньше нас, и в гараже я встретил Олю и остальных. Они как раз собирались расходиться по казармам.

Я позвал её, мы выбрались из боксов и остановились недалеко от ворот. Мимо проследовали Рюмин с Волгиным, наградив нас удивлёнными взглядами.

— Ты как вообще? — спросил я. — Нормально?

— Нормально. Жива-здорова, как видишь, — ответила Оля со свойственными ей бодростью и оптимизмом.

— Не устала?

— Да все устали, а что поделать? Видишь, какая ситуация: людей мало, приходится за троих пахать.

— И те двое салаг проблем не создавали? — я посмотрел вслед своим приятелями.

— Не, — рассмеялась Ольга. — Молодцы, держались достойно. Я, если честно, штрафников не хотела брать. Если уж на то пошло, не положено, чтобы один офицер был с несколькими штрафниками. Но, как видишь, никто не сбежал, никто не погиб, все отработали, все вернулись… Слушай, Лёш, ты заходи как-нибудь после отбоя, когда я не на дежурстве буду, поболтаем. А то сейчас некогда.

— И когда же такой день наступит?

— Завтра, например. Сможешь?

— Завтра? Можно попробовать.

— Буду ждать, — Оля улыбнулась и подмигнула, — а сейчас всё, некогда. Побегу.