– Ты вернулся! – В голосе Ани было столько неподдельной радости, что Мор не сдержал улыбки. И пусть сердце его разрывалось от боли, он не мог заставить себя отступить назад, разорвать объятия, оттолкнуть льнущую к нему девушку.

Кончиком большого пальца он провел по ее виску, скуле, шее. Нежная кожа, какую он помнил, была теплой, как у человека.

– Я ждала тебя так долго, – с укором протянула девушка, проворачиваясь в его объятиях и давая возможность притянуть себя ближе, обнять за талию и положить голову ей на плечо, вдыхая практически незаметный аромат цветов граната. Как в его памяти о леди Амелии.

Последняя мысль заставила Мортена поморщиться, и с трудом, но он все же смог разжать сжимавшие Ани руки.

– Что-то не так? – Девушка обернулась и обеспокоенно заглянула в помрачневшие глаза мужчины. – Мор, что я сделала не так?

– Все так, – тихо отозвался он, отстраняясь. – Так, как я бы хотел, чтобы было.

– Значит, ты счастлив? – расплылась в довольной улыбке собеседница и сделала шаг к мужчине, но тот отступил, сохраняя расстояние между ними. – Почему ты не хочешь меня обнять? Я ждала тебя…

На глазах у девушки выступили слезы, и Мортен едва не шагнул вперед, желая утешить. Пожалуй, он не смог бы сдержаться, если бы не довольный блеск, появившийся во взгляде собеседницы, едва он подался вперед.

– Мне жаль, но я должен вас оставить, – не скрывая тоски, признался Мортен и направился к выходу из ненастоящего Замка. Увы, он не мог заставить себя не оборачиваться.

– Почему, Мор? – Девушка бросилась за ним, но больше не делала попыток прикоснуться. – Разве я недостаточно хороша? Разве ты не хочешь, чтобы я была такой?

Девушка развела руки в стороны, словно демонстрируя, насколько она хороша. Красивая, милая, покладистая, заботливая и верная, так долго ожидавшая его возвращения… Пухлые губки, каких никогда не было ни у одного известного ему воплощения его госпожи, призывно раскрылись, но Мортен лишь покачал головой, отвергая безмолвное предложение.

– Не хочу. – Он остановился и бросил последний взгляд на начавший разрушаться иллюзорный Замок. Первыми исчезли блики света. И, будто в ответ на его волевое решение, небо стало стремительно темнеть. – Она другая. Не покладистая пансионерка, не заботливая мать, не хранительница очага, не непритязательная любовница. И я могу сколько угодно сожалеть о своих несбывшихся мечтах, но я уже выбрал. Ее, а не свои представления об идеале. Исчезни, меня не прельщает воплощенная мечта, она слишком безжизненна.

– Дурак, в смерти нет жизни! – закричала… зашумел ветер, бивший его в лицо, пока он уходил из Замка.

– Есть, – прошептал Мортен, спускаясь по ступенькам растрескавшегося крыльца и глядя, как прямо перед ним вырастает простая деревянная калитка, какие ведут в уютные задние дворики, полные цветов и плодовых деревьев. – Есть, если жизнь без нее подобна смерти.

Никто не вышел его встретить. Впрочем, он и сам никого не ждал, стоя перед заветной дверью и не находя в себе сил сделать последний шаг. С сожалением вспомнил об исчезнувшем Иерге, жаждавшем добраться до ворот Закатного Замка и вползти на его территорию.

Хлопья пепла – все, что осталось от рассыпавшихся прахом иллюзий, – кружили вокруг замершего в одном шаге от исполнения желания мужчины. Его дыхание сбилось, стало рваным, будто не хватало воздуха, и, понимая, что каждая секунда промедления лишает его уверенности, как бы он ни убеждал себя в обратном, Мортен буквально ввалился на территорию Замка.

Здесь царствовал хаос, будто вырвавшаяся на свободу стихия задалась целью уничтожить любой порядок на подвластной ей территории. Изорванные в клочья цветы устилали некогда ухоженные дорожки. Лепестки, листья, шипы – месиво растительной массы разметалось по примятой, временами вырванной с корнем траве. Дальше было хуже. Высохшие деревья, в один миг потерявшие питавший их источник, прикрывались еще зеленой листвой. Пустой, без единой капли влаги пруд вызвал у Мортена приступ жалости, будто когда-то их что-то связывало. Он шел по усыпанной песком дорожке, чувствуя, как скрипит под ногами то, что осталось от камня.

Вот только стоило ему толкнуть дверь, разделявшую пространство Замка и мертвого сада, как его одиночество было нарушено.

Первым, чьего пристального взгляда он удостоился, был уже знакомый полуэльф. Лорвин стоял ближе всех к двери, прямо заступая ему дорогу. И от Мортена не укрылся ни кровоточащий, не заживающий порез на щеке Тени, ни осуждение, которое излучал полуэльф. И тем удивительнее было то обстоятельство, что Лорвин отступил в сторону, освобождая ему путь.

Удивление. Недоверие. Облегчение. Надежда. Жалость. Презрение…

Казалось, в Замке собрались все Тени, чтобы проводить его. Куда? К новой-старой жизни или в последний путь – никто не мог знать наверняка. И он не знал, поднимаясь по уходящей ввысь лестнице, конца которой он не мог видеть. Ступеньки бежали под его ногами, но не могли привести его наверх, и Мортен остановился. Покачал головой и развернулся, устремляя свой взгляд на столпившихся у подножия лестницы Теней, и пошел спиной вперед.