Аркант поднялся было, чтобы проводить друга, но тот и не думал покидать объятий гостевого кресла.

– Ани, – напомнил Мортен, отставляя стакан, к которому он, казалось, и не притронулся.

– Я уже все сказал.

– И тебе нечего добавить? – Магистр кивнул. – В таком случае я добавлю. Я долго не мог понять, почему ее лицо кажется мне знакомым. Гадал, где же я мог его видеть. И знаешь, вспомнил.

– И где же? – Темный не скрывал, что не рад неожиданному прозрению друга.

– В Лабиринте. – Аркант нехорошо прищурился, но промолчал, не собираясь ни подсказывать другу, ни наводить того на ложный след. – И ты не скажешь мне, что это невозможно?

– Кому, как не нам, знать, что там возможно абсолютно все.

– Конечно, – усмехнулся Мортен. – Там возможно все. Но не для живых, – закончил он, выразительно глядя на друга.

– Ты не задал вопрос, чтобы я мог на него ответить, – заметил после долгой паузы Аркант. – А я не менталист, чтобы читать твои мысли.

– Что ж, тогда позволь повторить. – Мортен поднялся, вернул стакан на полку и обернулся к собеседнику. – Кто эта девушка? Светлый следит за ней украдкой, ты относишься иначе, чем к остальным, во снах я вижу именно ее лицо, прежде чем проснуться. А она знает обо мне то, чего я никогда ей не говорил.

– Например? – Аркант облизнул пересохшие губы.

– О моей невесте.

– Об этом знают все, кто хоть немного интересовался тобой…

– Но зачем ей интересоваться мной? – перебил его гость. – Если мы незнакомы и впервые столкнулись на пороге этого кабинета. Зачем ей ждать? Чего ей ждать?

Мортен шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. Больше всего он не любил подобных ситуаций: своего неведения, отсутствия самой возможности повлиять на собственную жизнь, игру в темную. Нет, с кем-то другим он был бы рад сыграть, но на правах ведущего, а не никчемной пешки. Пока же он чувствовал себя именно ею: пешкой, прихотью богов, выброшенной в ставший ему чуждым мир. Менталист, друг – бывший или настоящий, не разберешь, – стражник, даже бог – все они дергали за невидимые ниточки, заставляя его тщетно искать решение, толкая в разные стороны. Одни – в объятия смерти, другие – к ненавистному будущему.

– Ты просишь меня о недопустимом. – Аркант отвел взгляд. – Большего я не вправе тебе сообщить. Ее воля была вернуть тебя к жизни, а я не бог, чтобы пережить Ее гнев.

– Темнейшей? – Брови сошлись на переносице, выдавая глубокую задумчивость своего хозяина. Он осекся, словно в его голову пришла невозможная, недопустимая мысль, и хрипло выдохнул, не веря самому себе: – Ани… Арли?

К возвращению Доминики комната опустела. Ани не стала дожидаться слуги и, почувствовав стоявшую на ней метку еще в момент перехода в академический парк, скользнула на границу. Пусть она уже и не выглядела такой расстроенной, как часом ранее, Ани не хотела слушать ни утешений, ни вопросов, не желала ощущать на себе сочувственный взгляд слишком много взявшей на себя смертной. А потому она ушла в город. Изменила черты своего лица и бездумно слонялась до самого рассвета, по широкому кругу обходя патрули и охотно выступая из тени перед решившими поживиться золотом работниками ночных гильдий.

Она стояла на набережной, облокотившись о перила, и смотрела вниз на темную, бурлящую воду, когда услышала зов. Встрепенулась, отследив его источник, и шагнула вперед. Со стороны могло показаться, что девушка прошла сквозь ограду и бросилась в бурное течение. Чей-то заполошный крик даже подтвердил эту версию. Вот только бросившаяся к реке служанка так никого и не увидела.

– Показалось, – пробормотала она, стирая выступивший на лбу пот и торопливо возвращаясь к своим делам. А еще мысленно радуясь, что морок одолел ее на пути в пекарню, а не в таверну. Порчу булочек хозяин так легко бы не простил.

Ани вышла в уже знакомом ей кабинете, где мода с трудом сочеталась с уютом. Кириан уже ждал ее, вдыхая аромат какого-то бодрящего настоя. Выглядел мужчина не лучшим образом: успевшая отрасти щетина портила молодое лицо стража, темные круги под глазами выдавали отсутствие полноценного сна, на лбу залегли первые морщинки. А волосы… Ани поморщилась, столь ярким для нее оказался запах немытых волос, к которому примешивался другой, ненавистный ей аромат дурмана, ежегодно отправлявший к ней лишние души.

– Тебе не помешало бы помыться, – поморщившись, заметила девушка, проявляясь прямо в гостевом кресле и сбрасывая обувь на паркет. Подобрала под себя ноги, усаживаясь поудобнее, и милостиво кивнула. – Докладывай, раз уж решил позвать меня до того, как привел себя в порядок. Миера? – Тень проявилась незамедлительно и замерла, не поднимая глаз, в ожидании приказа. – Можешь возвращаться в Замок. – Девушка глубоко поклонилась и исчезла. Ани перевела взгляд на стража. – Я жду.