Она прикрыла глаза, чтобы проступившая тьма не вырвалась в мир: столько удовлетворения она испытала от признания своего главенства над человеческой судьбой. И даже то маленькое обстоятельство, что речь шла не об одной лишь Ани, не способно было убавить удовольствия ее темной стороны. И, словно вторя ее чувствам, яркие багряные росчерки прочертили небо, окрашивая его в привычные Ани тона горизонта над Закатным Замком.

– Красиво, – оценил смену красок Мортен, краем глаза косясь на сидевшую рядом девушку. Она моргнула и едва заметно поморщилась, бросив один единственный взгляд на небо.

– Красиво, – согласилась она, избегая смотреть вверх, и тихо, еле слышно пробормотала: – Если видишь в первый раз.

Нахмурилась, сердито свела брови, и ночь начала стремительно захватывать небо. Слишком быстро для обычного осеннего дня, слишком решительно и неумолимо. Дерзко вспыхнули россыпи звезд, вызывая восхищенные вздохи у наблюдавших за резкой сменой времени суток зевак. Аркант, покидавший в этот самый миг пустой дом друга, удовлетворенно хмыкнул и отменил заказ столика. Магистр лучше других знал, в чьей власти было окрасить небо кровью, а после одним жестом скрыть ото всех.

– Вы не любите закатов, – скорее утвердительно, чем вопросительно заметил Мортен, поднимаясь с покрывала.

Ани покачала головой, подтверждая его вывод, а после приняла протянутую руку и, ухватившись, поднялась. Тьма скрывала их лица, в поле за городской чертой не было ни единого источника света, кроме луны. И девушке больше не нужно было следить за выражением своего лица, но она видела, как напряжены плечи ее собеседника, как он хмурится, касаясь ее пальцев, как высокий лоб прочерчивает решительная линия. Видела и сжимала пальцы свободной руки, чтобы не задать вопрос.

«Три минуты до полуночи, – повторяла Ани себе. – Срок этой иллюзии. Три минуты до полуночи».

Ей хотелось и вовсе отменить время, заставить его обратиться вспять, чтобы этот день повторялся вновь и вновь. И она даже могла такое устроить: пусть не в этом мире – в своем, но… чем тогда она будет отличаться от своих коллег?

– Вернемся в город? – предложил Мортен, вклиниваясь в водоворот охвативших ее сомнений.

– Хорошо, – меланхолично ответила девушка. Слабой улыбки, которой она ответила на легкое пожатие ее пальцев, Мортен не видел.

В четыре руки они собирали тарелочки, складывали в корзинку салфетки. Не все – одна затерялась в траве. И пусть Ани видела, где та лежит, не стала ее поднимать. Действовать на ощупь оказалось интересно и волнительно, особенно когда их руки встречались и, замерев на мгновение, пальцы ласково касались кожи, словно бы извиняясь, но в то же время и даря обещание на новую встречу.

По дороге в город они молчали. Ани с тоской встречала каждый шаг, ведь он приближал их разлуку. Поэтому она не спешила. Не спешил и Мортен, аккуратно придерживая спутницу за талию, готовый подхватить, если она оступится. Но Ани будто и не замечала препятствий. Впрочем, и сам бывший маг с удивительной легкостью ориентировался в темноте. Не видя, а именно чувствуя, где что находится.

Появление мигающих огнями городских ворот стало пусть и ожидаемым, но неприятным открытием. Мортен прищурился, привыкая к яркому свету. Ани недовольно поморщилась, убирая тьму из взгляда и отмечая, что казаться человеком с каждой минутой становится все сложнее. Приходилось контролировать каждый шаг, чтобы случайно не выпасть на границу, где нет никаких волнений, все знакомо, привычно и подчинено ее желанию.

– Кто такие? – недовольный окрик встретил их у самой решетки.

Блеснула молчаливая, но такая многозначная золотая монета, предлагая стражнику выбрать: долг или прибавка к жалованью. Увы, желания стража возобладали над служением за оклад. Мужик оглянулся, не видит ли кто, и услужливо распахнул дверцу в решетке. В отличие от подъемного механизма, каждое утро будившего всех окрестных жителей, вход для контрабандных посетителей не скрипнул ни одной петлей.

– Пойдите прочь, – приказал подобревший, но все еще достаточно суровый стражник и махнул казенной алебардой, чуть не оцарапав дугу над головой.

Ни Ани, ни Мортен спорить не стали. Миновали арку, оставляя позади городские стены, свернули за угол и неторопливо – они никуда не спешили – направились к академии. Мимо людных в любое время дня и ночи Золотого квартала и Пляшущих Огней. Мимо тихих улочек на окраине, где бурлила жизнь городского подполья, делившего неучтенные в декларации бочки вина и право собирать «налоги» с ночных заведений.

Мимо высаженных в чью-то годовщину платанов в городском парке, где днем было не протолкнуться, но ночью пустовали все скамейки.

– Вы решили меня проводить? – Чуть вздернула брови девушка, когда впереди показались знакомые очертания.

– Разумеется, – позволил себе улыбку мужчина. – Красивой девушке не стоит бродить в одиночестве по ночам.