– Без помощи со стороны – да, но ради возможности лицезреть панталоны леди и припоминать ей это всю оставшуюся жизнь, кто-то из старших, тех, что закончили уже основной курс и остались младшими преподавателями, может и оказать услугу. Небескорыстно, конечно.

Доминика открыла было рот, чтобы возразить, но дурочкой она никогда не была. А потому, взвесив все «за» и «против», не стала говорить о том, что именно платье может побудить старшего на рыцарский порыв после подписания грабительского договора.

– Пойду в форме, – смирилась девушка, обняв подушку. – А вы совсем не переживаете?

– О чем? – удивилась Ани. – Что бы ни придумали эти дети, мне не составит труда это исполнить. Разумеется, если я посчитаю это нужным.

– Но так ведь неинтересно.

– Разве? – Ани вздернула бровь.

– Конечно. Именно испытания наполняют нашу жизнь смыслом, а их преодоление – радостью. Но если не прикладывать усилий, разве можно познать ликование?

Ани прищурилась.

– Это так необходимо?

– Преодоление трудностей, пусть и не без конфузов, – часть жизни адепта. То, что делает ее полной и незабываемой, – с воодушевлением, которого, впрочем, в ней было не так уж и много, заметила Доминика.

– Хорошо, – Ани устало выдохнула. – Попробую обойтись малыми силами.

Подруга одобрительно кивнула и… продолжила нервничать.

Видимо, это тоже было частью настоящей адептской жизни, но Ани предстоящее представление заботило меньше, чем тоскливое ожидание возвращения Морьена. Именно этот срок она дала себе для принятия окончательного решения.

Впрочем, раздавшийся незадолго до полуночи стук в дверь вселил и в нее легкий трепет. Доминика и вовсе вздрогнула всем телом. Руки у нее уже тряслись, подтверждая, что неизвестность и ожидание пугают больше, чем ров с крокодилами или пересечение границы эльфийских лесов. Хотя последнее и вовсе считалось билетом в один конец.

– Мы пойдем? – шепотом спросила она, замирая перед дверью, которую не стали открывать, давая выбор: выйдешь – примешь участие в посвящении, нет – спи спокойно, но не жди уважения от других адептов. Стук в соседнюю дверь лишь подтвердил эту догадку.

– Как хочешь. – Ани пожала плечами. – Это твое решение и твоя ответственность.

Доминика сжала зубы, глубоко вдохнула и решительно толкнула дверь в коридор. Ани покинула гостиную следом, огляделась, оценив многолюдность коридора, и потянулась, будто только что спала, а ее неожиданно разбудили. Впрочем, разминала мышцы не только она: половина высыпавших в коридор девушек разгоняла кровь физическими упражнениями, ожидая, пока адепт в черных плаще и маске дойдет до последней комнаты, а после вернется, чтобы возглавить образовавшуюся колонну.

– Ты знаешь, кто это? – шепотки доносились до Ани. И, пожалуй, она бы могла сказать, кому принадлежит эта аура, но решила попробовать поиграть по правилам. А простой первокурснице не пристало дергать призраков по каждому чиху, а то и вовсе требовать отчета у всеведущих Теней.

Доминика тронула ее за плечо, отвлекая от раздумий. Ани зевнула, столь заразительная волна прокатилась по рядам адепток, и прислушалась. Надеяться на обычное зрение не приходилось: кто-то снизил яркость осветительных артефактов до минимума, и собравшиеся с трудом могли рассмотреть даже собственные силуэты.

– Да начнется ваше испытание!

Полное пафоса и предвкушения восклицание заставило Ани усмехнуться. Даже в Лабиринте до такого не опускались, предпочитая деловой разговор с разбором прегрешений. Но только если кандидат добирался до Замка. Остальных просто игнорировали. За редким исключением, конечно, но подобные случаи едва ли влияли на систему в целом. Но на нервничавших в ожидании испытаний адепток реплика проводника определенно произвела впечатление. Пары стали сплоченнее, в коридоре резко обозначился проход, а шепотки утихли.

Ани поднялась на цыпочки, чтобы оценить длину их колонны, и хмыкнула. Были действительно все.

– Идите за мной и не отставайте, – хмуро бросил им проводник и прошел сквозь открытые двери, кем-то предусмотрительно заклиненные, чтобы участники предстоящего мероприятия не тратили время на открывание-закрывание и, не дайте боги, не решили отказаться от сомнительной перспективы опозориться на глазах у всех.

Когда они спускались по лестнице, кто-то споткнулся и чуть не выбыл из испытаний досрочно, но проводник и не думал останавливаться, надеясь быстрее избавиться от своей роли и присоединиться к зрителям, коих собралось немало. Некоторые даже не поленились захватить с собой стулья и теперь гордо восседали на них в первых рядах, в тени парковых деревьев. Впрочем, их и так было сложно опознать: яркий свет, полыхавший в центре выложенной камнем площадки, слепил, а потому выступившие на глазах слезы мешали рассмотреть даже тех, кто стоял совсем близко, в локте от тебя, не говоря уже о зрителях. Растянутый по периметру площади полог молчания надежно скрывал их голоса.