На шаги за спиной я обернулся — к нам двигался Шредингер, и это значило, что сопротивление на лестницах сломлено. Но Эрик не покинул свой пост, он продолжал держать под прицелом ту же дверь — выходит, что внутри по-прежнему дрищи, и есть шанс, что это последнее помещение под их контролем.

— Ну и срач вы тут устроили, — сказал комвзвода. — Хотя внизу еще хуже. Не войти. Ползают эти механические, пуляют во все, что движется. Ладно хоть в двери не проходят. Большие слишком. Там что?

— Опорный пункт противника, — Ричардсон поднялся с трудом, как старик, суставы которого давно не работают.

— Опорный пункт надо брать, — Шредингер оскалился, и тут же лицо его посерело, видимо напомнила о себе рука. — И пойдут это делать самые крутые. Отборные солдаты. Настоящая штурмовая пехота.

За его спиной мерзко ухмылялся Фернандо, ведь он понимал, что это все издевка, что в самоубийственную атаку пошлют не лучших, нет, а тех, кто нашему командиру не нравится, кого не жалко — чтобы посмотреть, как устроена оборона, сколько внутри бойцов, и второй волной атаковать с умом, с надеждой на успех.

— Серов, ты пойдешь, — сказал Шредингер.

Ну да, чего еще ждать?

Еще комвзвода отобрал четверых, но всех не из нашего отделения, и я не знал, чем они провинились.

— Может второй бронежилет? — спросил Ричардсон.

Он понимал, что мне скорее всего не выжить, и мои соратники тоже, я ловил их одновременно сочувственные и злые взгляды… Эрик, Сыч, Хамид, Вася и Ингвар, все тут. Зато я понимал, что скорее всего не выжить никому, что мы заперты внутри дредноута, и даже победа над дрищами ничего не изменит.

— На яйца, — ответил я.

В этот момент в коридоре появился Бадави, и я обратил внимание, какая странная у него рожа, такой не бывает даже под воздействием стимуляторов. Вспомнилось все, и как мы нашли второе отделение — сидящими в кружок вокруг разобранного автомобиля, и как неестественно потом вели себя его бойцы, да и командир их тоже.

Я нашел взглядом Ингвара, которому тоже теперь не доверял, но в меньшей степени, поскольку он не раз меня вытаскивал, да и другим помогал всегда, и вообще показал себя надежным мужиком.

— Присмотрите за ними, — сказал я.

Норвежец нахмурился, видимо не сразу понял, о ком идет речь, но потом кивнул и даже толкнул локтем разинувшего рот Васю, чтобы тот не сболтнул лишнего.

— Обязательно сделаем, — промурлыкал Сыч, мечтательно вращая глазами — похоже, его унесло на новые высоты безумия. — И помни, истинные люди не умирают, они уходят. Переносятся дальше, туда, где ждет их славная охота и новые веселые дороги за грань неба.

Ну точно, и грибов никаких не надо, своей индейской дури в голове до дури.

— Какие новые дороги, — Эрик шмыгнул носом. — Главное, чтобы там бабы имелись! Сочные и согласные!

— Аллах таких обеспечивает, — сообщил Хамид с видом человека, не раз посетившего мусульманский рай. — Так что переходи в ислам. Надо поднять палец и принять закон. Поскольку я знатный богослов, то сойду за двух свидетелей, и обрезание я тебе быстренько сделаю, прямо тут. Падешь в бою как мученик за веру, и вот тебе семьдесят две юные девственницы, как с куста.

— Хватит меня хоронить, — буркнул я, а потом не выдержал, засмеялся.

Представил, как вытаскиваю свое хозяйство, и Хамид склоняется к нему с важным видом, держа в руках… ну, что там используют для этой операции, ножницы какие-то? Наверняка их с собой у пакистанца нет, так что придется ему обойтись простым солдатским ножом.

Заржали остальные, и Шредингер с неудовольствием уставился на нас.

— Отставить веселье! За дело, — приказал он, и пришлось нам стать серьезными, мрачными и смертоубийственными.

Типичными наемниками, короче.

* * *

Две гранаты взорвались одновременно, и дверь с громким «крак» вывалилась в коридор. Я прыгнул в открывшийся проем, качнулся в сторону и очень удачно оказался за мерцающим стальным грибом типа того, который уже видел в другом помещении.Чужие пули впустую забарабанили по стене, но затем на них напоролся бежавший за мной боец.

Короткий всхлип, и тело его упало на пол.

Я высунулся из-за гриба, и дал широкую очередь полукругом, точно обметая перед собой помещение. Увидел ряд таких же грибов, все в огоньках и искорках, мечущихся среди них дрищей, и длинную консоль вдоль дальней стены, ряд стоящих вдоль нее кресел.

Зацепил кого или нет, я не успел заметить, поскольку согнулся и рванул вдоль стены, огибая гриб.

— За родину!! — заорал от двери еще один мой соратник, и грохот автомата дал мне понять, что этот жив и дееспособен.

Я выглянул из-за гриба сбоку, не сверху, увидел ту же консоль, сидящих перед ней дрищей. Двое вскочили с мест и побежали ко мне, но последний остался на месте, даже головы не повернул.

Что-то он там делал очень важное.