— Как же занятно, Ани! — восхитилась спустя минуту. — Бурная у тебя фантазия.

— Это я так… Для себя… — стала оправдываться Анна. — Чтобы отвлечься от дурных мыслей…

— Ты будто смутилась? — Маргарет потрясла рукописью в воздухе. — Нечего тут стыдиться. Гордиться надо.

— Да? — Анна взглянула на сестру непонимающе.

— Бери с собой в столицу. Обязательно. Зачитаешь в салоне у Одиллии Виттер. Сейчас это модно. Писать. А уж такое… Все просто попадают. — Маргарет вернула Анне листы бумаги. — Бери-бери.

— Ладно. Раз ты настаиваешь.

— Ты неисправима, Ани. Всегда такая скрытная. — Младшая вдруг помрачнела, как туча, налившаяся грозой. — Скажи на милость, почему я узнала последней?

— О чем?

Анна вся подобралась, догадавшись, что сейчас разговор совершит очередной крутой вираж и свернет в дурное русло.

— О том, что ты чуть не наложила на себя руки…

Анна в принципе понимала, почему так получилось. Почему ей не сообщали… Характер у Маргарет взрывоопасный, как ящик динамита. Видимо, поэтому ее и не вводили в курс дела.

Говорить подобное вслух она, конечно, не стала:

— Я была сама не своя. Прости… Ты ведь понимаешь…

— Понимаю, Ани. Он негодяй! Какой же он негодяй… — Маргарет заломила руки и заходила по комнате быстро-быстро. Туда-сюда. — Надо ему отомстить, — заявила с азартным блеском в глазах. Потом, вспомнив опять, что про предателя-мужа они не говорят, разочарованно произнесла: — Ладно. О мести мы подумаем потом. — И снова резво перескочила с темы на тему. — Тут ванная комната вообще имеется? Мне бы помыться с дороги…

Когда Мариса проводила младшую и ее служанку в ванную, Анна выдохнула с облегчением. Помассировала пальцами виски. Как же все непросто…

Постелили для Маргарет в хорошенькой гостевой комнатке. Там тоже стояла кровать с балдахином, а на шкафу резвились резные нимфы.

Анна сидела рядом с сестрицей, пока та возилась в постели, пытаясь устроиться поудобнее.

— За окном кто-то летает. И кто-то воет, — жаловалась она поминутно. — Я тут не усну. — Натянула на глаза шелковую ночную маску, предварительно обмазав все лицо каким-то кремом. — Река так ужасно шумит. — Сняла маску, отложила на прикроватный столик. — И наверняка тут бешеные собаки бегают.

— Не бегают.

— Бегают. — Маргарет широко зевнула. — Твоя нога сильно болит сейчас?

Анна уже приноровилась отслеживать скачки мыслей младшей.

— Она меня совсем не беспокоит.

— А что беспокоит?

— Память. — Вот и настал момент истины. — Я почти все забыла…

— После падения с лошади и потери ноги? — додумала Маргарет.

Анна не стала уточнять детали.

— Да. Именно тогда из головы и вылетело.

— Так бывает. — На лице сестры не дрогнул ни один мускул. Удивления ноль. — Один раз на скачках жокей упал с лошади. Когда подняли, он уже не узнавал никого. Включая лошадь.

— И как он потом? — Анна многозначительно помахала рукой возле своей головы. — Поправился? Что-нибудь вспомнил?

С одной стороны, хотелось верить, что память вернулась к несчастному жокею. С другой, не хотелось, чтобы того же ждали от нее самой…

— Понятия не имею, — ответила Маргарет. — Скорее всего, он просто начал жизнь с чистого листа. — Она смерила Анну оценивающим взглядом. — Вот только в твоем случае это вряд ли получится… — Задумалась. Прикусила нервно губу. — Этого предателя и его новую… — Разговор походил на бег по кругу и всегда возвращался к запретной теме развода. — Тебе придется встречаться с ними. Видеть их… Забудешь тут… Никакого чистого листа тебе.

— Не собираюсь я с ними видеться, — ляпнула на свою голову Анна. — Вряд ли они приедут в Драконий дол без моего приглашения.

— Ты же не станешь сидеть тут безвылазно? — прищурилась Маргарет. — Это несерьезно, Ани. Девушка вроде тебя не должна прозябать в глуши. Мало того, что тут неуютно и опасно… Наверное… Тут еще и жутко скучно! Пока что ты в шоке от пережитого, понимаю. Тебе хочется побыть одной и все такое… Но шок пройдет. Ты правда хочешь всю оставшуюся жизнь прозябать в этом… Драконьем доле? Без удобств, без роскоши, без всех тех прелестей, за которые мы любим большие города? А как же балы, Ани? Как же путешествия? Праздники? Высший свет? Помнишь, как ты обожала новогодний каток на главной площади Норвина?

Анна машинально крутанула стопой. Мягко провернулся шарнир в протезе. Пожалуй, с такой ногой и каток она осилит…

— Теперь я буду жить в Драконьем доле, — объявила настойчиво. — Мое сердце к нему прикипело. Мне тут хорошо, Маргарет. Спокойно.

Сестра бросила с болью:

— Ты как старуха!

Хотелось ответить: «Я и есть старуха».

— Я буду навещать тебя в столице, — пообещала Анна.