Кортеж остановился у парадной лестницы, охрана распахнула дверцы нашего лимузина и царская чета выбралась наружу. Следом высыпали и мы. Так, в колонну по три и прошли внутрь: Император со своими дамами и мы, Даша в центре, а мы с Гришей по бокам. И я, наконец, смог узнать: на какое, собственно мероприятие нас привезли? Оказывается, на развлекательно-образовательное, познакомить подрастающее поколение, то-есть нас с Дашей, с лучшими образцами изящных искусств за последние лет пятьсот. Экскурсоводом по такому случаю вызвался сам директор галереи, мужик, кстати, реально толковый, своё хозяйство любит и от всего этого искусства конкретно фанатеет. И начал он немного не по программе, видать хотел похвалиться доставшимися ему раритетами. Заведя нас в подвал он отпер тяжёлую дверь и мы оказались в небольшом бункере, на стенах которого висели, упакованные в стеклянные ящики, несколько заметно выцветших и облезлых картин.

— Молодые люди! В этот зал мы мало кого пускаем, здесь мы храним самое ценное, что есть в нашей коллекции! Эти картины были созданы ещё до Тёмных веков!

Я присмотрелся. На одном… не знаю как это назвать, но явно не холст, похоже, краску перенесли на какую-то другую подложку, так вот, на этой картине угадывался мужик, стоящий на броневике времён Первой Мировой. Не иначе, как Ленин! На другой… Даная Рембранта, изрядно покоцаная, но всё ещё узнаваемая. Не то, чтобы я такой знаток искусства, но вокруг этой картины крутилось столько хайпа, сначала от того, что какой-то шизик полил её серной кислотой, а потом, когда её после реставрации вернули в музей, тоже хайпанули. Вот она мне конкретно и запомнилась. И хотя поливали её кислотой когда я был совсем мелкий, но вторая волна шумихи случилась когда я уже заканчивал школу.

Ещё несколько картин не представляли из себя ничего выдающегося: какой-то пейзаж, какие-то люди что-то делают… Ничего, за что могло бы зацепиться сознание. А ещё мне вдруг стало обидно: столько всего было понарисовано, красиво, хорошо, столько славных имён и… всё прах… Может хоть на фотографиях что осталось? Этот вопрос я и озвучил.

— О! Юноша! Вы понимаете ценность искусства! — радостно воскликнул наш гид и тут же погрустнел: — Но, увы, вы уже должны понимать, изображение, копия, даже очень качественная голограмма, это одно, а реальное произведение искусства, которое несёт эмоциональный заряд, вложенный в него автором, это совсем другое. Вы, как эмпат, должны это особенно чувствовать.

На последнее я заметно забеспокоился: не люблю, когда мои тайны так легко раскрывают:

— Разве это так заметно?

Директор галереи меня успокоил:

— Не для всех, князь. Но среди сотрудников галереи очень много эмпатов, профессия, как вы понимаете, требует.

И дальше мы пошли приобщаться к прекрасному, уже гораздо более современному. И реально, чего тут только не было! И старые добрые карандашные рисунки с масляной живописью… В смысле, рисунки вполне современные, а вот карандаши остались такие же, видать этот девайс достиг таки в XX веке своего предела технического совершенства. Но было и совсем современное: живые скульптуры и динамичные картины… с глубиной изображения. Словно смотришь в настоящее окно или в аквариум. И нет, куда там анимированным гифкам времён моей первой жизни! По сути это какая-то хитрая голограмма, в которой записано не только пространство, но и время, причём время это зациклено. Можно достать лупу и рассматривать какой-нибудь цветок со всеми его деталями. А можно снять эту «картину» на видео с обалденной частотой кадров и разглядывать в деталях трепыхание крыльев какой-нибудь мухи. Но образы реальных пейзажей это так, ерунда, а вот когда художник «рисует» таким образом кусочек своего сна… вот это выносит мозги далеко и на долго. И шибает это по мозгам гораздо круче, чем современный балет с психоделикой. Хорошо ещё, что директор галереи сам эмпат и прекрасно понимал мои проблемы. Вовремя подхватывал меня и отводил в сторонку, на продышаться. Видимо из-за этой моей особенности вся экскурсия несколько подсократилась и наш гид время от времени предупреждал: «А вот к этому творению вам, князь, пока лучше не подходить…».

После экскурсии был буфет… по меркам моей первой жизни этот буфет вполне потянет на элитный ресторан. Ну да чему удивляться: эта галерея — место променадов для высшей знати, значит и буфет тут соответствует статусу. А после обеда нас с Дашей отпустили прогуляться по условно безопасным для меня залам. И вот там случилась совсем уж неожиданная встреча.

Мы как раз остановились возле какой-то картины, написанной вполне классической техникой масляной живописи, когда сзади раздался ехидный голос:

— Сергей Пантелеевич, баронет Снежногорский, значит…