-Ох, смотри, Дайханс, не стоило тебе просить меня рассказать тебе о этом. Видишь ли, территория вокруг окружена барьером и всё, абсолютно всё, что происходит внутри барьера, не выходит наружу. Никоим образом. Из вне барьера должно создаваться ощущение, словно все идёт так, как должно и нет никакого вторжения. Я поглощаю саму информацию о том, что здесь происходит. И никто, ни другие Архидемоны, ни Тёмные Боги, ни даже Верховный Бог твоего мира не знает о том, что здесь происходит. И не узнает. Все демоны, что попадают сюда, под барьер, сразу же уничтожаются. Единственное, что может раскрыть правду о том, что здесь происходит, это явление сюда одного из Архидемонов или кого-то другого схожего уровня силы. Но, скажи, часто ли вы ходите в гости друг к другу?

Не часто. Я уже знаю ответ. Хорошо, если раз в пару веков один из правителей тёмного мира решит навестить другого, просто от скуки. Собрания у них проводятся тоже очень редко, лишь перед или после каких-то чрезвычайно важных событий. Так что я могу пытать здесь это подобие насекомого годами, а никто и не узнает об этом, если не произойдёт чего-то действительно неожиданного.

-Ты… зачем… что… тебе… нужно? – спрашивал он, уже даже не угрожая, не крича, не пытаясь давить своей силой – все его силы сейчас уходят на то, чтобы постоянно восстанавливать свое тело. – Все, что ты делаешь… бесполезно! Ты не сможешь… меня убить!

-Желательно было бы убить тебя, перед этим прочитав твою память. Но, к сожалению, у меня просто нет методов и средств для убийства кого-то, вроде Архидемона. А как телепат, я хоть и силён, но на Архидемона этого не хватит. Но… судя по тому, что ты узнал монетку и меня, ты должен знать, что я очень любознательный разумный. Мне очень многое интересно. Вот например, можно ли такой своеобразной пыткой Светом свести Архидемона с ума? Довести до такого безумия, что ты сам будешь искренне жаждать смерти и твоя же сила тебя и убьёт? Хоть я и не могу убить тебя, Дайханс, но я могу мучить тебя очень и очень долго. К слову, кажется, ты уже попривык немного?

Направив палец на Архидемона, я выпустил с него тоненький луч белоснежного света. Лазер, пропитанный эфиром негэнтропии. Луч впился в хитин монстра и начал прожигает его, вызывая новую серию криков, пока луч медленно двигался из стороны в сторону, прежде чем демон снова взревел.

-Прекрати! – уже едва ли не взмолился он. – Я отдам… все… все, что… ты… пожелаешь! Хватит! Останови это!

-И что же ты можешь мне дать? – с усмешкой спросил я. – Силу? Власть? Богатства? Артефакты? Сокровища? Ты не можешь дать мне ничего, что я не могу получить сам.

-Что угодно… все… что пожелаешь… - в отчаянии говорил он.

Да, наверное, можно записать себе в список личных достижений – довести Архидемона до отчаяния и заставить его умолять выполнить любое мое желание.

Интересно, кто-нибудь из моих знакомых может похвастаться таким же или близким по смыслу достижением?

-Есть кое что… но сомневаюсь, что ты сможешь дать мне это.

-Я… отдам… все отдам… - ухватился за малейший шанс Архидемон.

-Информация. Мне нужна информация о том, как вы, демоны, работаете с душами. Нет, не так. Я хочу знать о вашей системе сдерживания душ в общем хранилище и о том, как вы вытягивает из них силы. Как вы не даёте им уйти в Астрал? Как работает ваша система передачи энергии от душ к демонами и, в частности, к Архидемонам?

-Я… скажу… все скажу… все, что знаю…

-Нет-нет-нет, мне нужна вся информация, от начала и до конца, каждая деталь работы, каждый элемент этого механизма. Настолько подробно и тщательно объясненный, что даже полный идиот все поймёт! Ты обладаешь этой информацией? – с улыбкой спросил я, подлетая ближе к неспособному уже даже шевелиться Архидемону.

Не смотря на то, что я сказал, якобы я не могу убить его, я несколько слукавил. Я вполне способен это сделать. Просто не сразу и это займёт много времени. Но я знал, что это вполне возможно для меня. Система, Семя Хаоса чётко говорит мне об этом, показывая, как каждую секунду я получаю огромный поток опыта, просто нанося огромный урон Архидемону. Сначала я недоумевал, как и почему это происходит, а потом до меня дошло.