Ёршик для унитаза оказался во рту матерщинника.

— Рот у вас тоже грязный, семпай, — заявил Тоби, продолжая свою работу по помывке члена Акацуки. — Потому я решил, что его тоже нужно хорошенько помыть…

— Тоби! Хватит! — рявкнул Какузу, не выдержав издевательств над товарищем. — Отдай его сюда!

— М… ну ладно, как скажете, — Тоби прекратил помывку джашиниста и бросил казначею… ёршик для унитаза.

Какузу на автомате его поймал и с недоумением уставился на предмет быта в своей руке.

— Идиот! — крикнул Какузу, запустив ёршик обратно в масочника. — Голову отдай!

— А… ну так бы сразу и сказали, — сказал Тоби, бросая голову охотнику за головами.

Голова плевалась, голова стонала, но, на удивление, материлась гораздо меньше.

— Хнык-хнык… Какузу-чан, дружище, я так рад тебя видеть, — отплевавшись, принялся стенать Хидан. — У меня к тебе просьба, пока я не верну своё тело, не отдавай меня этому ублюдку, ну позязя! Я буду хорошим. Честно-честно! — из покрасневших глаз Хидана лились слёзы. Было неясно, то ли это от радости встречи с напарником, то ли от моющего средства, но он рыдал.

Какузу угрюмо кивнул, засовывавая голову к себе в сумку.

— Эй! Какузу! — закричал Хидан. — Стой, мне нужен свежий воздух, я же там задохнусь!

— Дурак, — буркнул казначей, — у тебя нет лёгких. И воздух тебе не нужен.

— Стой, пусти меня. Блин, Какузу…

— Может, мне отдать тебя Тоби? Уверен, он о тебе как следует позаботится.

Голова притихла. На несколько мгновений воцарилась тишина.

— Да ты знаешь, в сумке не так уж и плохо, — заключил жрец Джашина. — Посплю я, а то устал что-то…

* * *

— Вот же срань Рикудо, а ведь ничто не предвещало беды, — простонал Котецу, поправляя бинт на переносице. — Думал, это будет обычный экзамен. Ага, щаз…

Изумо не обратил на излияние друга никакого внимания, лишь хмуро осматривал трупы претендентов из Травы.

Новенький чунин в бандане и квадратных очках что-то блеял по поводу того, что нужно доложить о произошедшем экзаменаторам Второго этапа, но Изумо его прервал:

— У нас в Деревне особое положение, — на этих словах новенький, нервно икнув, поспешно поправил очки. — Хокаге приказал докладывать обо всех необычайных происшествиях ему лично. Также нужно оповестить АНБУ.

— Х-Хай, Изумо-сан, — шиноби вытер пот со лба. — А что насчёт экзаменаторов?

— Приведи их сюда, пусть взглянут на трупы, — сказал он очкарику. Тот кивнул и умчался к наблюдательному пункту около полигона 44.

— Кто пойдёт докладывать Хокаге? — скривившись, поинтересовался Котецу.

— Я обследую трупы, ты пойдёшь.

— Э? С какого перепугу? — возмутился Хагане. — Я и сам могу обследовать трупы. Тем более, чего там обследовать? Лиц-то у них нет…

Изумо закатил глаза и повернулся к другу, вперив в того строгий взор. Никто не хотел идти докладывать столь неприятное известие Сандайме — ведь убиты шиноби были не на испытании, — но, как бы там ни было — идти надо, и без промедлений.

— Решим всё как мужики? — взгляд Котецу также стал серьезным.

— Угу.

Они стали в боевые стойки, выставив вперёд руки, ладонями вверх. Затем одновременно положили на ладонь кулак.

— Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три! — в один голос крикнули они…

— Вот биджу, — сплюнул Котецу. — Почему я? — шиноби развернулся и через мгновение исчез в Шуншине.

Изумо незаметно выдохнул. Присев рядом с трупами, он принялся обшаривать их карманы в поисках документов.

* * *

Под глазами Хирузена легли тени. Он так и не смог уснуть этой ночью. Сначала известие о похищении пленника, несмотря на все меры безопасности. Теперь… это. Ни сна, ни отдыха старой измученной душе.

— Говоришь, у жертв не было лиц? — спросил Хокаге, пыхнув трубкой.

— Да, — хмуро кивнул Котецу. — Совсем нет лиц. Их кожа будто расплавилась.

«Странно, неужели Орочимару? — мелькнуло у Третьего. На его памяти только Змеиный Саннин владел этой техникой, дебютировав с ней ещё на Второй мировой войне. Тогда благодаря этому дзюцу Орочимару удалось нанести немало ущерба в тылах Ивы. — И чего тебе понадобилось в деревне?»