С одной стороны, разумно. У Великих деревень нет причин доверять Конохе. И если они действительно были бы замешаны в похищениях или были связаны с Акацуки, то самым надёжным вариантом — было привести к ним в Лист остальных четырёх каге. Шутка ли, Ооноки с его Стихией Пыли, Эй — некоторое время стоявший на пике мира шиноби, Раса со своим золотым песком… а также в прошлом лидер Сопротивления, а ныне Мизукаге Скрытого Тумана — Теруми Мей. Определённо, такая сила смогла бы подавить Коноху, а если ещё и Эй приведет с собой Киллера Би…

Однако, с другой стороны, это ведь, по сути, плевок в лицо Конохе, мнение Хирузена по поводу Гокаге Кайдан высокомерно проигнорировали. Впрочем, времена и вправду наступили тяжёлые, и сейчас не до сантиментов, потому в какой-то степени он мог их понять.

Лёгкая боль прострелила виски — в голову пришли воспоминания от развеянных клонов, что занимались с Саске.

Бегло погрузившись в них, он удовлетворённо покивал.

Возможно, в другое время Хокаге бы порадовался за столь быстрый прогресс новообретённого ученика, но с таким ворохом неприятностей он уже и не рад, что вызвался тренировать юного мстителя. Времени — катастрофически не хватало. А он уже далеко не молод.

Бытие правителем Великой Скрытой Деревни — слишком тяжёлое бремя, особенно в такой час. Он ночами спит и видит, как отдаёт чёртову шляпу Какаши. Без шуток…

— Хокаге-сама, — возле него образовался ещё один анбушник. — Важное донесение!

— Говори, — спокойно произнёс Хирузен, стараясь ничем не выдать скопившееся напряжение и общую усталость.

— Узумаки Наруто… он в госпитале. В реанимации…

Хирузен закатил глаза, одними губами прошептав:

— Хочу скорей на пенсию…

* * *

Наруто разлепил глаза. Всё тело болело. Казалось, болело даже то, что по идее никак болеть не может. Ощущения, будто он уже в аду. Но после пробуждения он не проронил ни звука. Будущий Хокаге не будет стонать или плакать, как маленькая девочка.

«Вот что значит — тренировки на грани. Вот о чём говорил Мастер Сайтама», — подумал он.

Его лысый сенсей, как всегда, оказался прав, когда посоветовал учиться у Джирайи. Именно фуин-печати дали тот необходимый толчок в его тренировках, вернув привычный режим к адскому, и даже более…

А ведь все начиналось с расенгана. Узумаки потребовал, чтобы все этапы тренировки этого дзюцу были ему разжёваны. Записав план тренировок в блокноте, он купил воздушные шарики с водой и плотные резиновые мячи, затем начал практиковаться.

Он овладел техникой Четвёртого за полдня. Правда, не совсем идеально, лишь с помощью клона, но всё же…

Нужно было видеть реакцию эро-сеннина. Он так забавно пучил глаза. А потом качал головой и говорил, что этого просто не может быть, и даже пытался «развеять иллюзию».

И лишь когда Наруто расенганом пробурил в монолитном камне крупное шарообразное углубление — поверил.

«Хорошо… я больше не буду ничему удивляться… я больше не буду ничему удивляться», — повторял Джирайя как мантру.

Наверняка, он считал Наруто гением. Однако Наруто к таковым себя не причислял. Это было бы слишком высокомерно и заносчиво. Он лишь создал двадцать клонов, которые и помогли ему в кратчайшие сроки добиться положительного результата.

Если бы не клоны, ему бы наверняка понадобилось не меньше недели на первичное овладение данной техникой.

Теперь клонам предстояло научиться применять расенган самостоятельно, без помощи других копий. А потом уже можно и подумать над добавлением какого-либо природного элемента чакры, дабы завершить дзюцу Йондайме; ведь, как уже говорил эро-сеннин, оно не закончено.

Но главной подвижкой было в овладении фуин подавления чакры. Разумеется, до того, чтобы применять подобные техники одним касанием, ему ещё крайне далеко. Однако он научился делать листок с подавляющей печатью. Не сразу, лишь на пятый день обучения у Джирайи. Но даже так эро-сеннин снова выпал в прострацию, пока Наруто его тормошил около десяти минут и пытался привести в чувства.

Оказалось, что в среднем, чтобы научиться делать такое фуин, нужно от нескольких месяцев до года кропотливой работы, но у Узумаки это получилось гораздо быстрее.

Джирайя говорил, чтобы Наруто даже не пробовал применять эту печать на ком-то, и саннину нужно провести дополнительные обследования данной фуин, дабы удостовериться окончательно в её полной функциональности и в том, что она абсолютно безопасна.

Наруто был мальчиком нетерпеливым. Потому эро-сеннина не дождался. Он склепал ещё одну подавляющую чакру печать, создал клона и приказал, чтобы тот использовал это фуин на оригинале.

Ощущения, как из тебя буквально уходит вся сила и чакра тебе больше не подконтрольна, нельзя ни с чем сравнить. Это… ошеломляюще.

Будто ты вмиг становишься недееспособным инвалидом. Ты ощущаешь себя беспомощным, никчёмным слабаком.

— Отлично, даттебайо! — Наруто, несмотря на жуткую слабость в теле, напротив, воодушевился, как никогда прежде.