— А это и на действиях будет легко, поверь. Тут дело опыта и… погоди, что значит разумно? Ты сомневаешься в моей компетенции на ниве соблазнения девушек? Короче говоря, подошёл, предложил — победил. Легче лёгкого.

— Да нифига! Я никогда такого раньше не делал, даттебайо!

— Все бывает впервые, — глубокомысленно поведал саннин. И снова продемонстрировал свою похабную улыбочку. — А если не получится, можно снять напряжение с жрицами любви… правда, тебе до чунинского жилета о таком задумываться не стоит.

— Да иди ты! — сложил руки на груди Наруто, отвернувшись.

— Ха-ха-ха… не дуйся. Ты ведь у нас гений, блондин, и вообще — выносливый Узумаки. Так что любая девушка будет рада с тобой пойти прогуляться и не только.

— Ты думаешь?

— Я знаю, малец…

— А если не получится? Если меня отошьют?

— Пха… — Джирайя закатил глаза и покачал головой. — Да какая разница? Знаешь, сколько на свете крутых крошек? Откажет одна — согласится другая…

* * *

С последним утверждением саннина Наруто был категорически не согласен. Однако в одном эро-саннин прав: нужно приглашать — и будь, что будет.

— Наруто, ты что-то хотел?

— Да… Сакура, ты…

Слова застряли в горле.

Сердце застучало так, словно он снова прошёл адскую тренировку без чакры, а дыхание перехватило.

«Блин… да что же такое! Всего лишь пригласить поесть данго. Пошли есть данго. Ты и я. Да, всего шесть слов. Ничего сложного…»

Тем более он ни на что не намекает в открытую, хотя это и подразумевается. Да, само собой, Сакура знает, что Наруто влюблён в неё, и всё поймет, но…

«Давай! В самом худшем случае — она просто откажет. Ты ведь не умрёшь от этого!»

Последняя мысль совсем не успокаивала.

Но он постарался собраться с духом и…

Дверь открылась, и санитарка зашла забрать тележку с подносами.

— Сакура-сан, — уважительно произнесла она. — Там пациент ждёт… Шизуне-сан сказала подойти в сорок вторую палату.

— Да, конечно. Сейчас буду.

Сакура пропустила санитарку обратно в коридор и прикрыла дверь. Она приподняла бровь, ожидая, что скажет Наруто.

И Наруто с натянутой улыбкой произнёс:

— Рад, что ты нашла сенсея. Удачи в госпитале, Сакура-чан. Ещё свидимся, даттебайо…

Сакура, улыбнувшись светлой улыбкой, тоже пожелала Наруто удачи и скорой поправки, затем удалилась по своим ирьёнинским делам.

— ЗАССАЛ! — раздался в ушах низкий рык.

Наруто потряс головой, огляделся. Вокруг никого не было. Ему показалось?

— Наверное, это моя совесть, — прошептал Наруто, в глубине души полностью с ней согласившись.

Совесть в ответ лишь тихо фыркнула и больше голос не подавала…

Глава 47

Клановый квартал Хьюга

Хиаши давно был озабочен мягкосердечностью Хинаты. Она совершенно не годилась для наследницы Хьюга с таким характером. Намного лучше на эту роль подходил целеустремлённый гений Неджи — его племянник. Хиаши даже завидовал, что у его ныне покойного брата родился такой потрясающий сын. Родись он в главной ветви — стал бы замечательным главой Хьюга. Ни Хината, ни Ханаби и в подмётки ему не годились с точки зрения таланта и внутреннего стержня. Ему в деталях описали бой Неджи против Сабаку но Гаары. И учитывая чудовищную разницу в возможностях, Неджи хорошо сражался против джинчурики Однохвостого.

Но устои клана — нерушимы. Только представители главной ветви могут претендовать на титул наследника и впоследствии стать лидером и опорой Хьюга. Члены же побочной ветви всегда будут в подчинении у главной. Потому либо Хинату, либо Ханаби ждёт эта участь. Кто-то из них — оправдает ожидания и возвысится, а кто-то, при неудаче и недостаточном усердии, может и уйти в побочную ветвь. Хотя последнего Хиаши не хотел ни одной из своих дочерей.

Что до Хинаты… даже несмотря на подвижки в её тренировках после Второго этапа и отборочных боев, она всё ещё слаба. Возможно, не столько телом, сколько духом.

Хиаши не интересовался тем, как она проходила Лес Смерти — прошла, да и прошла. Он в ней не сомневался. Клановые тренировки — есть клановые тренировки. Кто им вообще мог из генинов стать соперником с такой-то командой сенсоров? Да и бои отборочных ему пересказали в двух словах. То, что она победила — уже хорошо. Но для становления будущей главой ей необходимо было познать горечь поражения. Познать боль и унижение. Ей надо показать, что есть противники, которых она не сможет одолеть, которые могут втоптать её в грязь. И они не будут к ней проявлять никакой пощады.